КАЛЬВИНИЗМ, АРМИНИАНСТВО
И БОГОСЛОВИЕ СПАСЕНИЯ

В последние годы возобновились споры по вопросам, в которых расходятся кальвинизм и арминианство, из-за чего многие богословы снова стали задумываться, какое из этих учений ближе к истине.

Бояться надо не споров, а того, что мы наблюдаем, — возникновения некоего неоарминианства, движущегося странными путями, отрицая, например, вездесущность Бога, утверждая, что Бог спасает всех, кто мог бы стать верующим, если бы имел такую возможность.

Проблема «арминианства» заключается в том, что это слово может иметь несколько значений. Моя задача — объяснить в этой книге, что я называю «арминианством Реформации», то есть во что верил сам Арминий и первые его сторонники. Арминианство в этом понимании — замечательно сильная и достойная защиты точка зрения — слишком часто ускользает не только от врагов, но и друзей.

Некоторые из читателей удивятся, узнав, что оно утверждает:

- полную греховность;

- господство Бога над всем сущим ради несомненного исполнения Его воли;

- абсолютное предведение Бога и Его уверенность во всех грядущих событиях, включая свободный моральный выбор людей;

- взгляд на искупление как расплату за грехи;

- в спасение благодатью через веру, а не через дела (от начала и до конца);

- необратимость отступничества.

Вероятно, они удивятся, когда узнают, что эти черты были свойственны арминианству самого Арминия. Как заметил Алан П. Ф. Селл: «В важных вопросах Арминий не был арминианином». (Alan P. F. Sell, The Great Debate (Baker, 1983), 97.)

Я не имею в виду, что арминианство такого рода умерло вместе с Арминием: в разное время и в разных местах возникали его приверженцы. Например, Томас Грантам, выдающийся богослов среди ранних общих баптистов Англии, придерживался примерно той же сотериологии, что и Арминий (что вы и обнаружите в атой книге), в особенности в своем труде Древнехристианская религия (Thomas Grantham, Christianismus Primitivus, or the Ancient Christian Religion), опубликованном в Лондоне в 1678 г.(Я благодарен Мэтью Пинсону за то, что он привлек мое внимание к Грэнтэму, и буду в некоторых местах этой работы цитировать его (пока неопубликованный) труд.) Как еще один пример я могу упомянуть Весли: по сути, он перенял многое из взглядов Арминия. Печально, что евангельское богословие Весли так часто забывают люди, которые пользуются его именем, но считают привлекательным менее реформистское арминианство. Однако задачи данного труда не требуют от меня поиска дальнейших примеров.

Я понимаю, что мое желание назвать богословие Арминия «арминианством Реформации» вызовет определенные критические отзывы. (Не собираюсь утверждать, что Арминий принадлежал к основному течению реформаторов, однако я чувствую потребность дать какое-то название арминианской сотериологии; «евангельское арминианство» звучит слишком широко, «веслеевское арминианство» — слишком узко и неточно, «ремонстрантское арминианство» слишком отличается от того, что было в начале. Поразмыслив, я наконец отказался йот «протоарминианства» как чересчур «вычурного» термина.) Но я убежден, что оно было создано в результате вдумчивого рассмотрения богословия Реформации, и Арминий намеревался — в чем и преуспел — поддержать настойчивую уверенность Реформации в спасении sola gratia, sola fide и solo Christo. Селл напоминает нам, что «арминианство возникло как одно из мнений внутри реформированной голландской церкви, а не как паразит на ее теле». (Sell. 5) Следовательно, термин «арминианство Реформации» должен отделить исповедание Арминия и изначальных ремонстрантов от большинства последующих форм, которые арминианство принимало позже, и отождествить его с основными акцентами Реформации.

Моим методом будет следование историческому, систематическому и библейскому богословию. В первой части я представлю обзор исторической обстановки, в которой происходила борьба Арминия и первоначальных ремонстрантов. Затем я по очереди рассмотрю четыре ключевые проблемы — предопределение, искупление, спасение верой и неотступность — в последующих четырех частях, каждая из которых состоит из трех глав: в первой излагается кальвинистская -точка зрения, во второй — арминианская, а в последней приводятся некоторые библейские богословские исследования, подкрепляющие арминианскую точку зрения. Конкретная процедура рассмотрения материала в каждой части будет несколько отличаться от других — в зависимости от природы. Преимущественно я буду уделять внимание традиции, волнующей меня больше всего. Следовательно, основной акцент, с одной стороны, будет на мнениях классических богословов кальвинизма, а с другой — на мнениях самого Арминия. Ограниченность объема не позволяет уделять много внимания вариациям на тему.

Некоторые могут спросить, зачем я тратил время на изложение кальвинистского взгляда в каждом разделе. По трем причинам. Во-первых, однажды я услышал слова Роджера Никоула: излагая позицию оппонента, мы всегда должны быть уверены, что он согласится с правильностью изложения. Думаю, он прав, и я сознательно попытался ато сделать. Нет смысла спорить с другим мнением, если ты его неправильно понимаешь или искажаешь, чтобы потом легче было опровергнуть.

Во-вторых, на основании своего долгого опыта я знаю, что мои друзья-арминиане часто не понимают, что такое на самом деле кальвинизм, — насколько близки к нам кальвинисты в некоторых вопросах и насколько далеки в других. Я хочу по мере сил устранить этот недостаток.

В-третьих, как я уже отмечал, новые формы дебатов часто имеют неверную направленность. Формулируя и кальвинистские, и арминианские взгляды в их наиболее традиционном выражении, я надеюсь прояснить, как в действительности обстоят дела, и думаю, что в некоторых случаях могу предложить читателю новый угол зрения.

Теперь я должен не то чтобы посвятить этот труд, но выразить особую признательность двум учителям, которые давным-давно помогли моему мышлению оформиться: во-первых, Л. К. Джонсону, который научил меня арминианству Реформации (хоть он так это не называл) точно по Арминию, и во-вторых, Уэйну Витте, который научил меня классическому кальвинизму — точно по Беркхофу, Шедду и их последователям — и сделал это с благодатью.

Я должен также поблагодарить двух друзей, которые прочли этот текст по моей просьбе и выдвинули много ценных предложений: Лерою Форлайнсу, коллеге, который читал с позиции арминиан; и Бобу Реймонду другу, который читал с позиции кальвинистов. Я последовал многим, если не всем, их советам.

Я заканчиваю предисловие словами Арминия, которыми он завершал свое предисловие к «Исследованию трактата Уильяма Перкинса по поводу порядка и способа предопределения»:

Да дарует нам Бог полное согласие в тех вещах, которые необходимы для славы Его и для спасения Церкви; и чтобы в других вещах, если согласие мнений и невозможно, была бы по крайней мере гармония чувств, чтобы мы могли «хранить единство в Духе и пребывать в мире».