КРЕЩЕНИЕ ВЗРОСЛЫХ И ПРАВОСЛАВИЕ

В течение 2 лет я исследовал вопрос “о приеме в Церковь” пользуясь первоисточниками древнехристианской литературы, творениями отцов Церкви и т. д.

Окончательная редакция статьи в 1919-20 гг. была подвергнута совместному обсуждению группы православного духовенства и мирян, при участии представителей инославных вероисповеданий. Соответственный доклад был также заслушан с обсуждением в одном из видных московских православных храмов, при участии духовенства и прихожан. В начале 1920 г. существенное извлечение из статьи было мною лично представлено патриарху Тихону, в качестве “Докладной записки от группы православных мирян по вопросу об обновлении православной церкви”. Патриарх в личной беседе, предложенной мне, высказал свои некоторые суждения по данному вопросу, прежде всего указав на то, что, “если бы даже он и был согласен со мною”, он один не в праве решать такие вопросы, по существу подлежащие ведению Собора.

В заключение он посоветовал разрабатывать далее этот вопрос и соответственный материал представить на Всероссийский собор православной церкви, а также порекомендовал побеседовать на эту тему еще с секретарем патриарха, архимандритом Н., который также заинтересовался докладом. Последний подчеркнул, что вопрос о времени крещения принадлежит не к догматам, а к канонам, то есть к практическим церковным правилам, изменяющимся вместе с историческими условиями, а потому может быть пересмотрен и изменен соборною властью церкви. Он также поощрял дальнейшую разработку доклада для Собора.

Внешние обстоятельства, однако, помешали соборному рассмотрению данного вопроса.

Всем ясно, что русская православная церковь в параличе, омертвела, служит государству, изменив Богу; не текут от нее воды живые Евангельского слова, возрождающие мытаря и блудницу, не текут потоки любви, чистоты... Но под сенью ее ютится гордость, вражда, невежество, безнравственность, тунеядство. Нет живой, творческой, свободной молитвы. Кроме редких исключений, нет в ней живых, стойких людей, святых, как в древней Церкви назывались все христиане. Нет, собственно, и самой церкви, как живой общины верующих. Ибо Церковь — это соборная неподкупная совесть народа, собрание верующих, возрожденных во Христе к чистой, святой жизни.

Вот что говорил в 1917 году современный епископ на одном религиозном собрании в Москве: “У нас, собственно, нет Церкви. Есть только толпа, которая сильно толкается по большим праздникам, по малым — меньше толкается, а в будни ее совсем нет”.

Где же причина мертвости церковной православной общины? Смерть там, где нет жизни. А как будет жизнь там, где она и не рождалась? Нет в нашей общине сознательных христиан, рожденных от Духа, — следовательно, мы не в Царствии Божием, не в Церкви. “Кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие”, — говорит Христос.

Кто из нас пережил обращение, познав Христа, Его прощающую любовь и силу против греха, кто сознательно вступил в Церковь? Как мы в нее попали? Одни по обычаю, другие ради прав, которые давала господствующая вера, — все потому, что родились и крещены в православной семье, православной по имени столько же, сколько и ее дети. И получились члены Церкви только по паспорту, церковь — по названию. “Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв” (Откров. 3, 1).

Причина омертвения церкви — неправильный прием в церковную общину, противный Слову Божию и вытекающему из него преданию истины, которое надо отличать от предания лжи.

Прием в церковь совершается через крещение. Это главное таинство: “дверь в церковь”.

Таким образом, предварительным условием крещения является сознательная вера во Христа, обращение к Нему. Не крещение приводит к обращению, а обращение к крещению. Поэтому в древней подлинно-православной церкви крещению обязательно предшествовало просвещение и обращение.

Следовательно, можем ли мы допускать крещение новорожденных младенцев, непросвещенных и необращенных (педобаптизм)?

Посмотрим, как учит Евангелие, сам Христос

Вспомним Его личный пример: Он крестился 30-ти лет; вспомним завет Его: “Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына, и Святого Духа, уча их соблюдать все, что я повелел вам” (Матф. 28, 19), в оригинале по-древнегречески сказано: “Сделайте учениками Моими все народы и научите, и совершите погружение... и наставьте”.

Обычай очистительного погружения у евреев не совершается над младенцами в виду их невинного возраста. “Идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет” (Марк 16, 15-16).

Итак, раньше надо уверовать, а потом — креститься в Того, в Кого уверовал.

В “Дидахе” (“Учении 12 апостолов”) (I-II в. по Р. Хр.) читаем в главе 7-ой “О крещении”: “Что же касается до крещения, то крестите так: наперед скажите тому, кого крестите, все то, что тут сказано, и потом крестите во имя Отца и Сына, и Святого Духа”.

Об этом же говорят “Апостольские постановления” IV в. “Кто намерен научиться слову благочестия, тот прежде крещения должен познать Нерожденного Единородного Сына Божия и Святого Духа”.

Апостольская практика может быть резюмирована словами ап. Павла: “Вера от слышания, а слышание от Слова Божия” (Римл. 10, 17). Ведь и самый Новый Завет есть призыв Божьей любви, на который человеку предоставлено откликнуться сознательно и добровольно, то есть в сознательном состоянии. При том крещение есть свидетельствование своего обращения от греха, а грех вменяется лишь тогда, когда сознательно совершается, а прощается тогда, когда человек сознательно кается в нем.

В книге “Пастырь” Ермы, относящейся к началу II в., сказано: “Нет иного покаяния, кроме того, когда восходим в воду и получаем отпущение прежних грехов наших” (там же, кн. III, стр. 185). “Человек до принятия Сына Божия мертв”.

Св. Григорий Нисский (IV в.): “Прочие рождаемые происходят на свет от похоти рождающих, рождаемый же духовно зависит от свободы рождаемого” (“Творения”, Большое огласительное слово, 4 т., 102 стр.).

“Если баня послужила телу, а душа не свергла с себя страстных нечистот... напротив того, жизнь по тайнодействии сходна с жизнью до тайнодействия, то, хотя смело будет сказать, однако же скажу; что для таких вода остается водою” (стр. 107).

Св. Кирил Иерусалимский (IV в.) написал 18 огласительных слов к новопросвещаемым, готовящимся к крещению, где объясняет смысл и способ совершения таинства взрослым по тому же крещальному чину, который сохраняется в православной церкви. В “Словах тайноведственных к новопросвещенным” он объясняет разные моменты крещения и говорит к новокрещенным: “Храни сие миропомазание неоскверненным, преуспевая в добрых делах”.

Св. Василий Великий (IV в.). “Как предшествует исповедание, вводящее во спасение, так последует крещение, запечатлевающее собою наше согласие на исповедание” (Твор. т. III, стр. 273).

Подобно этому он отговаривает юношу от предполагаемого крещения в старости, “когда не в состоянии уже будешь произнести спасительных слов; может быть, нельзя тебе будет и выслушать их ясно, ни исповедание проговорить твердо, ни с Богом примириться, ни от врага отложиться, так что и присутствующие останутся в сомнении, ощутил ли ты благодать или безчувствен к совершаемому” (IV т. 236стр.).

“Равно потеря —-умереть, не сподобившись крещения, или принять такое крещение, в котором недостает чего-либо одного из преданного”.

Особенно подробное объяснение интересующего нас вопроса мы находим у Иоанна Златоуста (Твор”, изд. СПБ. Дух. Академии 1896 г.). Как и Василий Великий, он предостерегает от крещения на смертном одре, в виду опасности бессознательного состояния. “Если готовящийся принять таинство не узнает присутствующих, не слышит их голоса и не может произнести тех слов, посредством которых он должен вступить в блаженный завет с общим нам всем Владыкой, но лежит, как безжизненное дерево или камень, нисколько не отличаясь от мертвого, то какая польза от принятия таинства при таком бесчувствии?” (II т., 251 стр.).

“Тому, кто намеревается приступить к священным и страшным таинствам, надлежит быть трезвенным и бодрым, свободным от всякого житейского попечения, исполненным великого целомудрия и великой ревности, исторгнуть из ума всякие помыслы, чуждые таинствам, и сделать храмину свою во всяком отношении чистою, как намеревающемуся принять Самого Царя” (II т., 251 стр.).

“Пусть тебя не обольщает собрание еретиков, потому что у них крещение — не просвещение, они принимают крещение телом, а душою не просвещаются” (XII т., стр. 383).

Таким образом, крещение без просвещения не есть подлинно православное предание.

Возьмем, наконец, Иоанна Дамаскина, жившего в VIII в. и составившего знаменательную для церкви книгу “Точное изложение православной веры” (“Творения”, перевод Бронзова, СПБ. 1894 года).

Здесь говорится: “Быть крещенным во Христа означает: погружаться с верою в Него. Но невозможно уверовать во Христа всем тем, которые не научены исповеданию, имеющему своим предметом Отца и Сына, и Святого Духа” (стр. 208).

Григорий Богослов (Назианз, IV века), у которого мать благочестивая Нонна, отец христианин-священник, посвятивший сына своего Богу еще при его рождении — крещен был после 24 лет.

Василий Великий (IV в.) — у него отец и мать благочестивые христиане, дед и бабка были исповедниками Христа, пять братьев иноками (из них трое епископами) и воспитательница — благочестивая бабка Макрина, —принял крещение около 30 лет.

Все это великие отцы Церкви, творцы литургии. Следует обратить внимание и на то, что так обстояло дело в примерных христианских семьях и при том в IV в., значит, неверно предположение, что взрослых крестили лишь у язычников, когда Церковь распространялась вовне и еще не было христианских детей. (Значит, в первые века не усматривали в Св. Писании намеков на крещение детей в рассказах Деян. о крещении того или иного “дома”).

Крещение взрослых, как сказано в Четьях-Минеях, было обычаем еще в IV веке, и соответственная подготовка взрослых была организована. Существовало оглашение (катехизация) или просвещение желающих вступить в Церковь.

Учителями-огласитслями (катехистами) были знаменитые епископы Иоанн Златоуст, Кирилл Иерусалимский, но нередко и миряне (Ориген), частным образом и женщины. Были особые “огласительные училища” — в Александрии, Антнохии.

Отсутствие строго поставленного просвещения приступающих к крещению ставилась в вину еретикам. О последних говорит Тертулиан: “Неизвестно, кто у них оглашенный, кто верующий. Они входят, слушают... молятся, как попало, у них оглашенные считаются совершенными, прежде нежели научены”.

Оглашенные были организованным классом, настолько внушавшим опасение языческой власти, что за него Церковь преследовалась. Оглашенные делились на три группы, по степени подготовки:

а) слушающие,
б) коленопреклоненные,
в) просвещаемые, крещаемые.

Лишь вторые и третьи оставались за литургией при молитве об оглашенных, но и эти удалялись из храма перед литургией верных. (Остаток этого обычая сохраняется доныне в литургическом возгласе: “оглашенные изыдите”).

Оглашение состояло не в одном обучении, но и в духовно-нравственной практике. Оно сопровождалось покаянием, постом и молитвой. Был даже особый чин принятия в оглашенные, например в III в. молитва с возложением рук. О св. Киприане биограф пишет: “Еще в состоянии оглашения изменил он нрав и образ жизни своей” (“Твор”, Киев 1879 г., ч. 1). Наставление не состояло в заучивании готовых догматических формул (как обычно было у нас на уроках Закона Божия), не соответствующих переживанию оглашаемого.

Даже церковный историк (VI в.) Созомен не излагает в своем труде Никейского символа веры. По этой же причине “оглашенным в древней Церкви не дозволялось присутствовать при совершении таинств, в подтверждение чего имеется очень много свидетельств в произведениях древнехристианской литературы” (Алмазов).

В начале того периода, когда церковь стала государственной, — оглашение было особенно продолжительным (два и три года, и даже до семи лет) для проверки мотивов крещения, которые могли быть корыстными. Испанский Эльвирский собор IV в. определил два года.

Теперь возьмем догматическое учение и богослужебную практику современной нам православной церкви.

Вышеприведенное определение таинства крещения соответствует обычной канонической форме. В библейском энциклопедическом словаре арх. Никифора (II, стр. 160) сказано: “Крещение есть таинство, в котором верующий при троекратном погружении тела в воду с призыванием Отца и Сына, и Святого Духа, умирает для жизни плотской греховной и возрождается от Духа Святого в жизнь духовную, святую” (тоже в “Правосл. Догм. Богословии” Малиновского, т. IV, стр. 56). И далее: “От того, кто желает принять крещение, требуется покаяние и вера, почему и читается перед крещением Символ веры” (и указана ссылка на евангелие Мр. 16, 16 и Деян. 2, 38 “Покайтесь, и да крестится каждый из вас...”). Таким образом, и тут сохраняется верное предание о том, что крещению должны предшествовать просвещение, обращение, согласие крещаемого.

Какие великие обеты, согласно этому чину, должен произнести перед лицем Всевидящего Бога крещаемый, вступая в завет с Ним!

Как изменилась бы вся жизнь, если бы каждый из нас и вся многомиллионная русская церковь действительно произносила бы их и переживала бы эти столь значительные слова! Но они не произносятся крещаемым, а бессознательно и бессвязно бормочутся взрослыми, заместителями ребенка, который не имеет ни знания, ни согласия, ни обращения. Это страшно, это обман перед Богом. А народ, обманывающий перед лицом Бога, способен на все дурное. Один ректор семинарии сказал мне в личной беседе по данному вопросу, что он считает крещение младенцев “оскорблением таинства”, на вопрос же: почему не поднимают этого вопроса, ответил: “боятся”.

Характерно, что на последний Всероссийский церковный собор в 1917 году была представлена докладная записка одного священника о необходимости крещения взрослых в православной церкви согласно ее догматам и крещальному чину.

У нас принято, чтобы за крещаемого ребенка произносили обеты восприемники. Но это немыслимо ни в психологическом, ни в нравственном смысле, и на это нет никакого дозволения в Слове Божием, а наоборот этот обычай противоречит Слову Божию, требующему личного покаяния и обращения от человека. (Ссылка на евангельский случай с расслабленным не правильна, так как здесь действует вера не только лиц, принесших больного, но и его самого, что видно из его послушания Христу (Мр. 2, 11-12).). Безнравственно всегда, а в особенности перед лицом Бога, свидетельствовать о том, чего в действительности не переживаешь. А это и делает восприемник, когда он, на вопрос священника, обращенный к ребенку, отвечает за него: “Сочетаюсь Христу”. Это ложь! Если понимать эти слова не в прямом смысле, а в значении поручительства, то ведь немыслимо ручаться за чужое обращение в будущем, что и доказывает горькая действительность. Притом в большинстве случаев, восприемники и не сознают, что произносят, и не веруют в значение этих слов и даже не стараются исполнить в будущем взятого на себя поручительства, соответствующего воспитания ребенка. Значит, не только говорят неправду, но и обманывают в своем обещании.

Перейдем теперь к самой жизни и посмотрим, что на практике дает крещение младенцев и вообще крещение без просвещения — механическое крещение? Скажу кратко: для ребенка в настоящем оно бесполезно, для будущности его оно опасно и вредно. Вот мысли об этом христианского писателя XVII века: “Никакое крещение водою непозволительно до или без настоящего крещения (то есть духовного возрождения. Ср. слова Г. Нисского выше). Такое крещение есть иллюзия и ловушка. Это противоречит завету Христа, духу религии Нового Завета и здравому человеческому уму. Первое должно быть первым. Это угрожает чистоте Церкви, смущает ее свидетелей и мешает ее прогрессу”.

Вот почему мертво наше христианство! Нет сознания и активности при вступлении в Церковь — нет и впоследствии сознательных и активных христиан, а есть христианство слепое, суеверное, безвольное, которое особенно опасно для русской натуры, по преимуществу созерцательной, женственной, нуждающейся в развитии мужественного, деятельного начала (Бердяев “Судьба России”). Нет духовной жизни, потому что нет рождения от Духа, и потому Церковь в параличе, подобна трупу, и все реформы в ней, по выражению одного священника, ведут только к “гальванизированию трупа”. Известные мне лично случаи духовного возрождения среди православных (в том числе и представителей духовенства) произошли через влияние, так называемых, “сектантов”. Что касается выдающихся православных христиан, святых — как, например, Сергий Радонежский, то в том то и горе, что они составляют в церкви исключение, между тем как “Церковь, святую и непорочную” составляют только “святые, искупленные кривью Агнца”, и не может быть в ней противопоставления святых и несвятых (I посл. Кор. 1, 2. Еф. 1, 1. Фил. 1,1. Кол. 1, 2 и т. д.). Как знаменательно звучат в тропаре св. Сергия Радонежского слова: “От юности восприял еси Христа”, как будто он в силу младенческого крещения не должен был воспринять Его с детства.

В очерке Лескова “На краю света” православный архиерей с болью повествует даже о деморализующем влиянии внешнего крещения, отталкивающего лучших из язычников, более нравственных по природе, чем фиктивные православные: они соблазняются легкой моралью, ограничивающейся лишь обрядами в религии, а в жизни допускающей воровство и т. п.

Люди питают ложную иллюзию, что они в детском крещении возрождены от Духа Святого и принадлежат к истинной Церкви, а потому не ищут спасения, хотя и погибают явно в грехах. Вот где “религия — опиум для народа”!

Русь без Церкви, без Бога, или, что еще хуже, в ложном завете с Ним! Подмена завета с Богом... Вот откуда идет наша богооставленность и сиротство народа, истекающего кровью.

Как произошла эта подмена? Как возник обычай детокрещения? Мы приняли его совсем готовым, приняв христианство из Греции в IX веке, когда оно уже было испорчено, огосударствленно, пропитано византийским язычеством.

До конца II века нет сведений о крещении детей. (Ср. подтверждение этого в научной экзегетике, которая признает, что в Новом Завете нет никаких следов крещения детей (Неrzog, Realencyklopedie), что “Христос не устанавливал детокрещения” (Prof. Neander. Geschichte der christlichen Religion und Kirche. Hamburg 1826 1, 533, 547, 548. Наука признает также, что следы детокрещения можно найти лишь в конце II в.). Оно начинает появляться в более спокойные периоды, когда не было гонений на Церковь, при императорах Коммоде, Септимии Севере (180-308 г.), Гелиогабале, Александре Севере, Кордиане, Филиппе Арабе (218-349 г.).

Характерно, что во время последовавшего затем гонения на Церковь число отпавших от веры было больше, чем когда-либо.

Еще в IV в. было обычно крещение взрослых и именно в образцовых христианских семьях (см. выше), и лишь в VI в., когда утвердилось господствующее государственное положение церкви, детокрещение стало распространенным и повсюдным.

Причины этого можно видеть в следующем:

1. В церковь, которая стала господствующей, устремились не столько за благодатью, сколько за правами и привилегиями.
2. Детокрещение было выгодным для государства, решившего вступить в союз с церковью, так как оно доставляло ему подходящий элемент в виде людей бессознательных и пассивных, готовых на послушание не только добру, но и злу, и всякому мирскому управлению. Этому соответствовали и правительственные приказы. В кодексе Юстиниана (Codex Just. Lib. I, Tit. XI, de paganis, leg. 10 (VI век)) сказано: “Родители, как скоро сами они были крещены, обязуются под страхом тяжких наказаний крестить своих детей” (Алмазов, 592 стр.). Вмешивался в это дело церкви и император Лев Философ, повелевавший крестить детей до истечения 40 дней от рождения. (Не в этом ли способе языческое государство видело путь к обессилению и подчинению себе членов Церкви?).
3. Духовенство господствующей церкви стало пополняться людьми не апостольского призвания, а людьми профессии, а такому духовенству выгодно было лишь количество пасомых, постоянно пополняемое вместе с ростом населения, без всякого труда оглашения.
4. Между тем, оглашение очень трудная и высокая обязанность: надо просветить человека и привести его ко Христу, а среди духовенства, непросвещенного большею частью, невысокого нравственного уровня, некому было оглашать ищущих, ибо только тот может привести ко Христу, кто сам пришел к Нему и пребывает в Нем добрым подвигом веры.
5. При том именно за оглашение древняя Церковь более всего преследовалась, как за вредную пропаганду, а готовых на мученичество становилось все меньше.
6. Евангелие с течением времени всё больше заслонялось ложными человеческими учениями, языческими суевериями (например, учением гностиков о магической силе таинств). В частности в России, принявшей детокрещение как церковный обычай от Византии, этот вопрос и не поднимался в церковной литературе; решались другие, вытекающие из него вопросы, напртиер, можно ли одновременно крестить несколько младенцев.

Изредка раздавались за детокрещение и искренние голоса, но они иногда основаны на смешении понятий, и до IV века были отдельными, частными мнениями и отнюдь не выражали общецерковного учения в до-государственный период Церкви, когда она свободно следовала Евангелию — как это видно из церковной практики, которая еще в IV веке сохраняла крещение взрослых в христианских семьях, как общецерковный обычай. Защищал детокрещение или поместный Карфагенский собор, или отдельный епископ, или соборы, так называемые вселенские, халкидонский и константинопольский, бывшие уже в эпоху развития государственной церкви, действовавшей под давлением светской власти.

Епископ Карфагенский Киприан пишет в 252 г. в письме к Фиду про постановление поместного Карфагенского собора: “Все мы почли за лучшее ни одного родившегося человека не лишать милости и благодати Божией”. Определение собора гласит: “Не должно нам никого устранять от крещения и благодати Бога, а особенно детей, которые своим плачем и слезами выражают одно моление” (Твор. св. Кипр. еп. Карф., ч. V. Киев 1879). Но собор этот был весьма невысок по нравственному уровню своих участников, напоминая собою наши епархиальные съезды. Тот же Киприан в “Книге о падших” сетует о том, что Карфагенская церковь низко пала в течение 40 лет мира, предшествовавшего гонениям со стороны императора Декия, и говорит про епископов своего времени, что, “оставив кафедру и удалившись от стада, они блуждали по городам, вели прибыльную торговлю, прибегали к хитростям и обманам” и т. п. Конечно, большинством голосов они могли и на соборе провести выгодную для них резолюцию (характерно, что через 400 лет после смерти Киприана христианство в Северной Африке исчезло).

В самом деле, рассмотрим, какая опасность угрожает некрещенным младенцам?

Нас побуждает к крещению детей боязнь, чтобы они не умерли вне Церкви и не погибли. Разберемся в этом при свете слова Божия. Христос сказал: “Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать — осужден будет”. Осуждению подлежат те, кто отверг благую весть. А как можно согрешить неверием в младенческом возрасте и притом, не слышав вести о Христе?

Сознательный же грех очищается только личным сознательным покаянием. Возраст младенцев действительно невинный, как говорит Тертуллиан. Итак, младенцам нужно лишь очищение от следов первородного греха. В смысле же искупления общечеловеческой вины, его совершил уже Христос, взявший на Себя грех мира. Кроме того, рождаемое от святых свято, как говорит ап. Павел о детях, родившихся от христиан (1 Кор. 7, 14).

А Христос и обо всех детях говорит, что “таковых есть Царствие Божие”, и ограничивается благословением их.

Именно такое благословение допустимо и теперь, как такое религиозное действие, которое совершается над детьми по вере взрослых и состоит в пассивном освящении и благословении младенцев, что мы применяем даже к неодушевленным предметам, например, освящая в молитве дом, поле, хлеб. Такое религиозное действие в сущности может подразумеваться в резолюции Карфагенского собора, хотя там оно называется крещением. 110-е правило этого собора гласит — “да, через пакирождение очистится в них то, что они заняли от ветхого рождения”. Это же имеет в виду и Григорий Богослов, отвечая на вопрос, крестить ли младенцев (Слово о Крещении): “Непременно, если настает опасность. Ибо лучше без сознания освятиться, нежели умереть незапечатанным и несовершенным”. “Оградиться им, крещением, без сомнения, полезно” (Твор III т., 301 стр. “Слово 40 на св. Крещение”). Но и он пишет далее, что здоровых детей надо крестить после 3 лет, чтобы они могли слышать, что совершается. Ибо “сколь опасно сделаться нарушителем заветов, которые заключены нами с Самим Богом” (III, 271). Григорий Богослов строго предостерегает оглашенных: “Предочистите себя ко крещению и сохраните крещение” (III, 304). Вспомним, что сам он, будучи сыном священника, был крещен взрослым.

В приведенных мнениях в пользу детокрещения речь идет лишь об очищении и освящении, но отнюдь не о духовном возрождении, которое невозможно в бессознательном возрасте, то есть без оглашения, и которое составляет духовный смысл крещения.

Итак помимо и до крещения младенец подвергается благодатному воздействию Церкви, очищающему от всякой скверны, освящающему и готовящему его к просвещению и принятию крещения.

Личная же греховность детей требует личного покаяния. А для этого детям нужно обеспечить правильное крещение, действительно переживаемое, то есть через христианское воспитание нужно привести детей к сознательному покаянию и к сознательной отдаче себя Богу. Крещение не есть причина и условие христианского воспитания — а наоборот — крещение является целью воспитания детей.

Крещение младенцев без предварительной подготовки ни в каком случае не может быть оправдано, так как оно мешает им в будущем сознательно прийти к Богу, внушая им ложную уверенность в своем духовном возрождении. В христианской семье оно не нужно, потому что рождаемое от святых свято (1 Кор. 7, 14), и христианские родители или воспитатели обеспечивают правильную подготовку ребенка к сознательному крещению.

А в семье нехристианской, где не обеспечено христианское воспитание и исполнение взятых на себя восприемниками обетов — оно не допускается ни в каком случае церковью, которая в языческий период единогласно крестила только взрослых.

В наше время, когда верные христиане составляют исключение и среди родителей, и среди восприемников, и даже среди духовенства бывшей государственной церкви — Церковь единогласно должна применять способ того времени, когда она распространялась лишь вовне, то есть в среде язычества, и воспретить соблазнительный по своей легкости способ приобщения детей к стаду Христову, который в сущности имеет лишь то преимущество, что дает возможность неверующим родителям отделаться от серьезной и самоотверженной работы над душой ребенка, утешая себя внешним актом крещения,. не требующим никакого нравственного усилия. Но не забудем, что крещение детей, так как оно совершается лишь формально, без их согласия, — бесполезно, как мнимое обращение к Богу, а в будущем опасно для детей, как самообман.

Для тех, кто ценит детокрещение со стороны освящения, мы повторяем, что крещение не есть акт пассивного освящения, не требующий воли крещаемого, но сознательная отдача себя Христу, сознательная смерть греху во имя Христа (Рим. 6). Роль же освящения принадлежит вышеупомянутым молитвам церкви (см. выше).

Никакого крещения нет там, где нет веры. Где нет веры, там нет возрождения.

Миссионеры Евангелия (да и мы можем это видеть) свидетельствуют, что между детьми крещенными и некрещенными нет никакой разницы — как в положительных чертах — восприимчивости и чуткости к Божественному и нравственному влиянию, так и в отрицательных чертах — в греховности. Но зато для будущего детей, как мы уже сказали, детокрещение опасно, и оно довело церковь до нынешнего падения.

Евангелие, как религия свободы, признает лишь добровольное, следовательно, сознательное вступление в Церковь. “От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его” (Матф. 11, 12).

Можно утверждать как закон, что духовная высота Церкви всегда зависела от серьезности приема ее членов. Крещение просвещенных совпадает с золотым веком христианства, и, когда оно будет восстановлено (речь идет об изменении не догмата крещения, а лишь канона, то есть обычая крестить в детском возрасте, а каноны подлежат изменению даже в силу исторических обстоятельств), христианская община, снова засияет неземным светом Христа. Действительно, подумаем о том, что давало крещение верных, сознательных, и поскорбим о том, каких великих и незабываемых переживаний мы лишаемся благодаря тому, что этот величайший акт жизни не был пережит нами сознательно и действенно!

Можем ли мы, крещенные без нашего ведома и согласия, не помнящие своего обращения, “помнить, что потеряли и что приобрели?” Имеем ли мы ту этическую силу, которою полно такое воспоминание? И такое воспоминание Златоуст возбуждает в христианах своего времени. “Вы, посвященные в таинства, припомните те слова, которыми вы отреклись от владычества диавола, когда с преклонением колен добровольно прибегли к Царю Своему, произнося те страшные слова, научающие нас ни в чем никогда не смущаться диавола” (X, 452).

Я не говорю уже о том, что попутно разрешатся все внешние, технические, материальные вопросы.

А храмов будет столько, сколько будет домов, — религия будет в самой жизни, и литургия верных, эта брачная вечеря Агнца, будет твориться, а не изображаться в каждой домашней церкви, как во времена апостолов, и Сам Христос будет вечерять с нами. И в такой домашней церкви, как не воспитается ребенок, не будет гореть жаждой приобщиться к Церкви! Будет в ней не книжное, семинарское, а живое предание веры и Духа Христова, передание света небесного от души к душе.

Первое мы должны признать мнением неправославным, искажением или искренним заблуждением и решительно отвергнуть, не смущаясь тем, что его защищал какой-либо популярный епископ церкви — это лишний раз подтверждает человеческую прогрешимость — не соблазняясь тем, что детокрещение веками держалось в народных массах и исторических церквах. Св. Киприан говорит, что древность еще не есть авторитет, а может быть лишь “древностью заблуждения” (vestustas errorus), а в Церкви древность детокрещения совпадает с давностью ее падения и ослабления.

Второе предание, то есть крещение просвещенных и обращенных, есть мнение православное, предание истины, и мы должны решительно его восстановить, повинуясь более Богу, нежели человекам, “не советуясь с плотью и кровью”.

Что же нам делать?

1. Так как в Церкви, в ее строительстве и служении, могут участвовать только возрожденные, то и в обсуждении вопроса о созидании истинной церкви могут участвовать лишь последние (это и будет истинный церковный собор).
2. Невозрожденным должна быть обеспечена возможность возрождения посредством организации оглашения по примеру древней Церкви, то есть через проповедь Евангелия (1 Петра 1, 23).
3. Надо на деле исполнять ту волю Божию, которая церковным преданием сохранена в крещальном чине, исполнять это таинство так, как гласит его чин, без всякой подстановки и подмены, то есть на все предлагаемые при крещении вопросы крещаемый должен давать личные и сознательные ответы.
4. Крестить можно только после оглашения, то есть просвещения Словом Божиим, и обращения к Богу крещаемого. Без этих условий равно бесполезно и опасно и крещение младенцев, и крещение взрослых.
5. Не должно крестить бессознательных младенцев, лишая их этим истинного крещения, а прежде подготовить их молитвою, оглашением и нравственным влиянием христианской семьи и церкви.
6. Обсудить перед лицом Бога и в свете Его Слова — правильно ли наше собственное крещение, совершенное над нами без нашего согласия и участия. Если неправильно, то мы еще не крещенные, а, может быть, только оглашенные, готовые принять святое крещение.

Может ли младенческое бессознательное крещение считаться правильным, если в нем не хватает самого главного, требуемого Словом Божиим и учением Церкви — покаяния и веры крещаемого? Греческая церковь, признавая неправильным католическое крещение, совершает повторное крещение над католиками, переходящими к ней; так же поступают старообрядцы с православными.

Вопрос таким образом идет не о повторении крещения. Мы веруем в единое крещение, но истинное, бывшее на деле, а не в то, которое только изображалось надо мною, и мне неизвестно даже, с какою степенью сознательности изображалось оно моими крестителями (Древняя церковь перекрещивала еретиков, а Трулльский собор VII века постановил, что в случае, если дети брошены родителями, и не известно, крещены ли они, — на всякий случай крестить их по формуле: “крещается раб Божий, аще не крещен есть”).

В послании к Ефесянам 4, 5 слово “едино крещение” употреблено в смысле единообразия крещения, объединяющего членов единого тела Церкви, одинакового по смыслу.

В Символе веры, где говорится об едином крещении, во-первых, говорится о крещении сознательных, на что указывает выражение “во оставление грехов”, а не греха, что обозначало бы первородный грех. При этом Символ веры, согласно крещальному чину, произносится самим крещаемым до крещения, упоминая о грехах, в которых он только что покаялся, “отрекшись сатаны и всех дел его”.

В исполнении велений Господних мы не должны останавливаться ни перед чем. Ничто не будет слишком радикально. Вопрос о Церкви, об отношении к Богу русского народа — самый острый и больной. Здесь главный грех Руси и ее основное покаяние. “Оттого и извратилось все, оттого и растлилась вселенная, что никто нисколько не заботиться жить по-Божьи. Оглашенные, питая такие мысли, не обнаруживают никакого попечения о благочестивой жизни. Из крещенных одни приняли крещение в детстве, другие в болезни, и, так как не имели никакого усердия жить для Бога, то по выздоровлении тоже не прилагают заботы” (Иоанн Златоуст IX, 222).