Вася сидел на собрании в церкви, куда ходил каждое воскресенье с папой, мамой и еще тремя братьями, и слушал как поет хор. Ему почему-то особенно нравилось пение хора, может быть потому, что слова проповедей, которые говорили братья с кафедры, были иногда для него не совсем понятными. В них ощущалась какая-то сила, и Вася это чувствовал, принимал, но понять ему их было все-таки сложно.
Он был в семье старшим ребенком, весною ему исполнилось целых 10 лет. Вася старался быть первым, выглядеть старше и умнее своих собратьев, но это не всегда получалось и он очень любил бегать с ними по коридору церкви, хотя дьяконы церкви и не разрешали этого.
Однажды родители даже отделили его от братьев и посадили с другой стороны. Васе пришлось сидеть и слушать, тогда как его братья Миша, Сережа и Гена занимались всякой всячиной: рисовали, играли машинками и строили друг другу смешные рожицы.
В это время в церковь приехал незнакомый Васе пожилой брат, его представили и он начал говорить проповедь.
-- Приветствую вас, братья и сестры! -- начал брат. -- Как радостно видеть церковь, полную христиан, готовых трудиться для Господа! Слава Богу! Вижу, что у вас именно такая церковь...
Проповедь была про важность служения в церкви, о том, что каждый евангельский христианин-баптист должен быть служителем Иисуса Христа, Его священником и благовестником.
-- Даже вот, детки наши... -- внезапно обратил внимание брат на сидящих впереди ребят, -- и те имеют право провозглашать Благую Весть неверующим людям! Да! Так заповедал Христос: «Идите, научите все народы!» И для вас труд есть, ребятки, дорогие! -- потом он повернулся к старушкам, -- и для вас, старицы Церкви Христовой! Для вас тоже есть у Господа служение, кому какое по силам. Слава Богу!
Вася, раскрыв рот, слушал бодрого пожилого брата, видел, как зал откликался на его слова и вдруг...
...Вдруг он подумал: «А что я делаю полезного в церкви? Чем я служу Христу?»
Он посмотрел на папу, сидящего с Библией в руках и проверяющего все стихи, которые называл проповедник, и на маму, следящую за младшими его братишками...
«У них есть служения... -- рассуждал Вася. -- Папа изучает Библию, объясняет ее новичкам в церкви, ездит с братьями благовествовать по городу. Мама ходит на молитвенные собрания, посещает пожилых и больных сестер по домам... А я? Что я такого делаю?»
После собрания, когда родители остались еще в зале пообщаться с верующими и с приезжим братом, Вася с младшими братиками выбежал на улицу поиграться.
-- Как ты думаешь, Миш, -- обратился он к 8-летнему брату, который представлялся ему уже способным мыслить, -- чем вот мы с тобой служим Богу и церкви?
-- Мы? -- удивился Миша, подумал, вспомнил слышанную им где-то мысль и произнес ее: -- Наше служение сейчас в том, чтобы хорошо учиться... В воскресной школе мы должны хорошо изучить Библию... Вот.
Мишу дернули за рукав малолетки и он убежал резвиться с ними по двору.
«Хм? -- задумался Вася. -- Это, конечно, так... Но вот и папа говорит, что он сам все еще учится у Бога, и даже пресвитер церкви так говорил... Но они в то же время и служат вовсю!»
Выходило, что учиться и служить Богу нужно одновременно, а никак не раздельно.
«Нет, это не полное какое-то служение», -- решил Вася.
-- Папа! -- обратился он к отцу, когда они ехали на автобусе домой. -- Я хочу тоже служить чем-нибудь в церкви. Почему всем можно, а мне нельзя?
Отец на минуту замер от удивления, но тут же радостно улыбнулся и ответил:
-- Конечно можно, Вася! Слава Богу, что ты этого хочешь! А что ты хотел бы делать?
Вася задумался. Проповедовать он еще стесняется, да и Библию сам еще не прочитал всю до конца... Петь в хоре -- ростом еще не вырос, и будет как-то чудно смотреться рядом со взрослыми хористами...
Он представил себе хор, проповедника, говорящего в микрофон, звук от которого шел из колонок, висящих на боковых стенах зала. Рядом с ними на подоконнике верующие клали свои диктофоны и маленькие магнитофоны, чтобы записать всё происходящее на собрании.
Кассеты у всех кончались в разное время, магнитофоны автоматически отключались, громко щелкая, и их хозяева постоянно бегали переворачивать кассеты на другую сторону. То один пробежит, перевернет, то -- другой. И так они часто мешали остальным слушать.
Потом, правда, эти записи с удовольствием переписывались другими, и Васины папа с мамой тоже их часто слушали дома.
-- Я буду переворачивать кассеты в магнитофонах у звуковых колонок! -- сказал Вася папе.
-- Ну, -- согласился папа, -- это очень даже неплохое служение, сын. Ты поможешь донести Слово Божие о Христе людям, и даже тем, кто никогда не бывал еще в церкви!
Вася обрадовался, отвернулся к окну, тихонечко закрыл глаза и помолился:
-- Господи! Хочу послужить тебе! Благослови! Аминь.
-- Ты помолился, что ли? -- услышал он шепот отца.
-- Да, -- ответил Вася.
-- Я тоже! -- улыбнулся папа.
Тут приблизилась их остановка и они всей семьей поспешили к выходу.
И вот в церкви Вася поставил стул рядом с подоконником около колонки и стал говорить приносящим магнитофоны:
-- Давайте я послежу за вашими кассетами, давайте я их попереворачиваю!
-- Вот какой молодец! -- радовались братья и сестры и доверяли ему свои магнитофоны и диктофоны.
Несколько собраний по воскресеньям Вася сидел и переворачивал кассеты, засекая по часам время их длительности. Он изучил уже все особенности каждого магнитофона и отличал на слух их щелчки, когда пленка заканчивалась.
Но однажды он сидел как обычно на своем «боевом посту» и слушал проповедь. Настроение было какое-то не особенно бодрое, скорее рассеянное, как и погода за окном. Шел дождь.
Вася посмотрел в зал и увидел как его родные братья Миша и Сережа тянули за шиворот маленького Гену, чтобы тот пошел с ними за дверь. Увидев, что на них смотрит Вася, Сережа тут же нарочно заулыбался и показал язык. Мол, мы пошли баловаться, а ты тут сиди сиднем!..
Внезапно Васе почему-то тоже захотелось выбежать в коридор за ними и там как-нибудь поноситься. Стало даже как-то жалко себя.
«Сижу тут как привязанный, а они там играются! -- рассуждал он, -- и веселые такие, главное! Это несправедливо вообще!..»
Он потихоньку прокрался к выходу и как ошпаренный выскочил в коридор.
-- Ага! Испугались? -- прыгнул он к братьям.
-- Ой, Вася! - удивились те.
-- Давайте бегать от Генки! -- предложил Миша и все начали убегать от младшего братишки, который не понимал еще, почему же, собственно, все от него убегают, а потому доверчиво и настойчиво гонялся за ними.
Собрание кончилось, верующие стали выходить из зала. Вышла одна старушка, у которой на подоконнике всегда стоял старенький такой магнитофончик, в котором всегда заедала клавиша «стоп».
-- Вася! Что ж ты, милый, бросил пост свой? Хоть бы сказал, что уходишь.
Вася покраснел, ему стало вдруг так стыдно, так стыдно...
Из зала выходили хористы, они были радостные и счастливые, наверное от того, что пели сегодня для Господа и могли тем самым послужить Ему. Выходили дьяконы, тоже потрудившиеся и готовые заниматься делами для Бога и церкви дальше.
Вася посмотрел на них и ему опять стало стыдно... Только он один бросил сегодня свое служение, за которое молился Богу...
Он заплакал. Подошел папа и спросил:
-- Вася, что это ты тут плачешь у нас?
-- Я хотел служить... А тут... -- всхлипывал Вася, -- я побегать решил... и бегал. А магнитофоны оставил!..
Папа обнял сына, посмотрел по сторонам и сказал:
-- Это у тебя было такое искушение. Так иногда бывает у христиан. Сатана не любит, когда верующие служат Богу, и поэтому он всячески пытается их отвлечь от этого разными забавными вещами. Он даже Христу предлагал столько всего! Помнишь?
-- Да, в пустыне, -- подтвердил Вася. -- А я не выдержал искушения, я слабый! -- и он опять заплакал.
-- Не плачь, -- присел на корточки рядом с ним отец. -- Важно, что ты понимаешь свой грех и раскаиваешься. Это так?
-- Да...
-- Слава Богу! Давай мы помолимся и попросим простить тебя во имя Иисуса Христа. Ты же знаешь, Господь никогда не отворачивается от тех, кто кается!
Вася утер нос, в его глазах блеснула надежда. Он взялся за руку папы, закрыл глаза и помолился шепотом, попросив прощения за свое слабодушие. Потом за сына помолился и папа. Он очень хотел, чтобы его дети все служили Богу, любили Бога и стремились жить как настоящие христиане.
Когда папа сказал «Аминь», Вася почувствовал, как на душе стало хорошо и радостно, а значит это Господь услышал молитву и простил.
-- Папа! Бог меня простил! -- обрадовался Вася.
-- Конечно, сын мой, -- улыбнулся папа, обняв Васю и вознеся в объятиях кверху.
По дороге домой Вася сидел в автобусе и смотрел в окно. Братики Миша и Сережа сидели на других сидениях и строили ему рожицы, пытаясь рассмешить, но Васе это было уже не смешно и он только по-умному качал головой, мол, ай-яяй!
-- Папа, -- спросил он, повернувшись к отцу, -- а что, мне надо теперь стараться не общаться с Мишкой и Сережкой? Или как?
-- Почему же? -- удивился папа. -- Общаться обязательно надо. Это же твои родные братья! Играть с ними тоже нужно, просто всему должно быть свое время, и оно не должно отниматься у главного твоего служения. Правильно?
-- Да, конечно.
-- Наш пресвитер, например, не убегает же посередине проповеди с собрания, чтобы заняться каким-нибудь интересным делом? Правда?
-- Правда! -- засмеялся Вася. -- Представляю, Виктор Васильевич вдруг говорит: «Извините, я хочу побегать». Ха-ха-ха!
Оба с удовольствием посмеялись над таким предположением.
-- Так что же делать, если вдруг опять придет это... как его... искушение? -- спросил Вася, когда они уже были дома.
-- Я думаю, сын, -- ответил папа, -- что нужно тут же обратиться к нашему Помощнику Иисусу Христу, попросить Его защитить от искушения. И, конечно, главное, надо всегда быть с Ним в хороших отношениях, в тесном сотрудничестве, часто общаться, разговаривать...
-- Как с другом, наверное?
-- Да, как с Другом. «Что за Друга мы имеем», -- песня есть, помнишь? Христос -- это всё для нас. В Нем наша сила, наша вера, наше настоящее и будущее. Мы с тобой слабые, а Он сильный, и если мы Его друзья, Он даст нам всё необходимое, чтобы отражать атаки искусителя. Да нам и не захочется безобразничать, если в нас действительно живет Христос! Сам посуди: зачем нам вдруг должно хотеться огорчать нашего самого верного Друга? Правда?
-- Точно, -- согласился Вася, -- Христа огорчать я не хочу. Буду опять служить.
-- Аминь! -- обрадовался отец.
С тех пор Вася опять сидел на стуле у подоконника в зале церкви и занимался переворачиванием кассет. Таким маленьким, казалось бы делом, но ценным в глазах Бога.
Однажды к нему подошел Миша и, оглянувшись, не слышит ли кто, шепотом спросил:
-- Вась, а мне можно тоже как-нибудь Богу служить?..
Вскоре точно такой же вопрос задал и братик Сережа...