Христианское движение за обновление церкви в XVI веке позволило ощутить силу и глубину веры, существовавшей у ранних последователей Иисуса. Ведь образ Христа почти совсем померк за завесой средневекового обрядоверия и схоластики. Массовое распространение Слова Божия по инициативе реформаторов оживило в сердцах людей ветхозаветные прообразы, евангельские события, притчи и изречения, пророчества. Слово Божие для большинства людей стало спутником жизни, источником наставления и утешения, ободрения и радостного переживания. Вера и повседневные дела сливались в одно целое, являясь ежедневным служением Богу. Реформация создала сонм мучеников за веру. Они умирали в застенках инквизиции и на кострах. Перед их стойкостью и убежденностью и доныне с уважением и признательностью склоняет голову весь христианский мир. Особой одухотворенностью отличались не только отдельные личности, но и целые общины, к числу которых относились реформаторы, пуритане, пресвитериане, лютеране, баптисты.
В недрах протестантизма вновь возобновилось развитие библейского богословия. Его значение давно вышло за пределы только протестантских церквей, православный и католический мир ценит исследования протестантских ученых в области библейского богословия. Глубокий экзегезис Священного Писания, основательные исследования по библиологии, вклад в христианскую этику, всесторонний анализ и разработка важнейших догматических проблем, создание нового стиля христианской проповеди, большие достижения в области церковно-исторических исследований — в этом состоит великая заслуга протестантизма.
Под влиянием протестантских движений на путь улучшения церковной жизни вынуждена была встать и сама католическая церковь. Оздоровление церкви, над которым тщетно трудились христианские деятели предреформационных соборов, под влиянием Реформации осуществлялось почти стихийно. Начиная с Павла IV на папском престоле уже не видно изнеженных, утопающих в роскоши пап вроде Александра V, Юлия и Льва X. На смену им пришли люди со своими человеческими слабостями, но уже не позорившие святой престол языческой роскошью и открытым нехристианским поведением. Епископы перестали заниматься охотой и участвовать в военных действиях. Существенно возрос уровень подготовки священнослужителей, изменился облик духовенства. В 1545 году Тридентский собор осудил многие извращения и злоупотребления в католической церкви.
Говоря о положительных факторах, благотворно повлиявших на весь уклад духовной жизни тогдашнего общества, нельзя обойти молчанием и некоторые отрицательные последствия Реформации. Серьезные люди учатся не только на положительных примерах, но и на ошибках. Какие же несовершенные следы мы можем заметить в шлейфе реформацион-ных движений?
Принцип доступности Священного Писания и его свободного истолкования открыл дорогу для бесконечного дробления христианства и появления самых различных исповеданий и толков.
Крупные церковные общины в протестантском мире не замедлили установить крепкие связи с государственным аппаратом. Эти связи доходили до того, что церковь оказывалась под пятой владетельных князей, становясь частью бюрократического управления. Весьма показателен в этом отношении пример Англиканской церкви, которая возникла по королевской инициативе, короли и королевы официально являются главами этой церкви.
Как естественный результат слияния церкви и государства, многие страны охватили так называемые религиозные войны, в которых под флагом религии шла борьба за политические и экономические интересы. Известна своим печальным опытом Тридцатилетняя война, швейцарские войны, междоусобицы во Франции, крестьянская война в Германии.
Следствием войн под религиозным прикрытием явилась распущенность в отдельных слоях протестантов. В угоду своим интересам некоторые люди стали извращать учение об оправдании верой. Подобные явления имели место на ранней стадии Реформации. Лютер скорбел по поводу крестьян, впадавших в состояние крайней необузданности. «Я верую, потому и буду спасен», — заявляли нерадивые, попирая всякую мораль и нравственность.
Беспредельная раскрепощенность давала отрицательные результаты и на поприще богословских изысканий. На почве реформаторства пророс рационализм, ростки которого обозначились уже в католической схоластике. Священное Писание оказалось доступным людям, весьма далеким от всяких благочестивых устремлений. Они подходили к Библии без молитвы и благоговения, с желанием приспособить священный текст к собственным взглядам, иногда далеким от христианства. Постепенное выхолащивание веры, освобождение ее от мистической глубины создавало предпосылки для чисто рационалистического подхода к христианству. Со временем крайний протестантский рационализм стал отрицать сверхъестественные элементы в Библии и привел к возникновению и развитию так называемого либерального богословия в лице его основоположников Бауэра, Шлейермахера, Ренана, Гарнака. Чрезмерный рационализм превратил многие церкви в чисто социальные учреждения, где уровень проповеди значительно упал, а верующие стали заниматься только благотворительной деятельностью. Это — несовершенные плоды и отрицательные уроки Реформации. Однако в целом Реформация вызвала благотворное потрясение в Европе перестройкой жизни по евангельскому образцу. Она заставила и католическую церковь заняться кропотливым подвижническим трудом в деле обновления и освящения христианской жизни.
Средневековый период истории Европы называют Реформацией и эпохой Возрождения. Под возрождением ученые подразумевают не оживление религиозной жизни, но расцвет наук и искусств, провозглашение лозунга «человек — мера всех вещей».
Юг Европы тяготел к процессам, выдвигавшим гуманистический идеал человека. Этот идеал ставил человека в центр мироздания, возвышая беспредельно способности человеческого разума. Север Европы шел в русле Реформации, не разделяя позиции гуманистов Ренессанса. Естественным образом завязывался диалог двух мировоззрений. Фома Аквинский считал, что в результате восстания человека против Бога была разрушена его воля, но не разум. Подобное мнение привело к тому, что человек якобы с помощью собственного разума способен найти ответы на все вопросы. Сторонники Реформации не разделяли и не поддерживали эту теорию. Они утверждали, что на основе человеческого разумения нельзя отыскать ответы на запросы души. В противоположность гуманистам Ренессанса, они отказались принять тезис о всесилии разума. Люди Реформации обращались в поисках опоры не к человеку, а к Библии и ранней церкви. Они призывали в Библии искать ответы на вопросы о смысле жизни, там человек может услышать голос Божий, обращенный к человеку. Реформация провозгласила авторитет Библии выше авторитета Церкви. Это заявление было вызвано тем, что к пятнадцатому столетию авторитет Церкви был поставлен на одну ступень с авторитетом Библии. На основе перемещения духовных авторитетов получило развитие учение о спасении через добрые дела. После Фомы Аквинского христианское учение довольно сильно переплелось с языческой философией. Это смешение чувствовалось в творчестве Рафаэля, Микеланджело, Данте. Поэтому наиболее радикальные реформаторы отмежевывались от гуманистических позиций разного рода. Ведь средневековый гуманизм был не только светским, но и религиозным. Наиболее ярким представителем христианского гуманизма был Эразм Роттердамский (1469 - 1536). Он помогал реформаторам редактировать Новый Завет в оригинальном греческом варианте и призывал переводить его на все национальные языки. Однако Эразм и его последователи хотели проведения лишь частичных церковных реформ, с чем не могли согласиться реформаторы-радикалы. Сторонники Реформации строили свое мировоззрение только на библейской основе и проповедовали о Боге личностном. Гуманизм, ставя человека в центр бытия вселенной, не смог найти подлинного смысла его существования. Тогда как люди Реформации учили о человеческом достоинстве с библейских позиций, говоря о нем, как об образе и подобии Божием. Эта истина о человеке дала благоприятные результаты как для времен Реформации, так и для наших дней, утверждая уважение к каждому человеку. Деятельность честного торговца или хорошей домохозяйки обладает такими же достоинствами, как и дела королевские. Такой взгляд укрепляла проповедь реформаторов о всеобщем священстве. Все люди в качестве самостоятельных личностей становятся равными. Кроме того, управление религиозными объединениями советом старейшин создавало перспективы для развития демократических взглядов. Библия говорит всю правду о человеке. Он высок и низок одновременно. Путь к устранению дисгармонии лежит через принятие верой благодати Божией. В предреформационный период люди, приходящие в церковь, были отделены от Библии, лежавшей в алтаре, железной решеткой или деревянной стеной. Но во времена Реформации, когда Библия была принята со всем ее исключительным авторитетом, эти алтарные перегородки часто снимались. В некоторых храмах Библию помещали прямо на том месте, где ранее находилась эта перегородка, показывая тем самым, что библейское учение открыло всем людям прямой путь к Богу. Одна из таких церквей сохранилась в Швейцарии, в ней проповедовал предшественник Кальвина Гийом Фарель. А около большого собора в Невштале статуя изображает Фареля, держащего Библию в высоко поднятых руках. «Библия, и только Библия», — настойчиво утверждал Фарель, и потому статуя его стала символом Реформации.
Деятелей Реформации часто обвиняют в том, что они якобы нанесли большой урон развитию искусства. Указывая на единого Посредника между Богом и людьми, Иисуса Христа, реформаторы вынуждены были упразднить некоторые художественные изделия, которые отвлекали людей от Спасителя. При этом реформаторы старались отличать предметы культа от произведений искусства. Однако не все предметы культа разрушались крайними протестантами. В храмах Европы сохранились тысячи статуй и произведений религиозной живописи.
Знаменитый художник Лука Кранах (1472-1553) был близким другом Мартина Лютера. Он много раз рисовал Лютера и его жену. Художественные иллюстрации к сборнику церковных гимнов 1524 года были выполнены Кранахом.
Художник Альберт Дюрер (1471-1528) не был близко знаком с Лютером, но всегда переживал за него и за его дело. Когда до художника дошли слухи о том, что Лютер якобы схвачен противниками реформ, он сделал примечательную запись в дневнике: «В пятницу, предшествовавшую Пятидесятнице, в год 1521 распространился в Антверпене слух, что Мартин Лютер был обманом взят под стражу. Жив ли он еще? Или они убили его? Мне неизвестно, но в этом случае он пострадал во имя истины Христовой за то, что порицал нехристианское папство, которое препятствует освобождению через веру в Иисуса Христа, возводя тяжкие преграды законов, человеком созданных... В конце концов, любой, кто читает книги Мартина Лютера, может видеть, насколько ясно и понятно его учение, когда он говорит о Святом Евангелии. И тогда книги эти заслуживают чести и не должны быть сжигаемы, если не захотят и противников его, тех, которые во все времена воевали с истиной, бросить в тот же костер, вместе с их взглядами, в которых они хотят создать богов из людей; но тогда, продолжая идти этим путем, придется снова издавать книги Лютера. О Боже, если Лютера нет в живых, кто же отныне будет провозглашать Святое Евангелие с такой ясностью? О Боже! Что бы он смог еще написать в следующие десять или двадцать лет!»
Дюрер был среди тех художников, которые творили в русле Реформации. Он создавал свои великие гравюры на дереве. Это были иллюстрации Апокалипсиса, аллегорические произведения «Всадник, смерть и дьявол» и изображение святого Иеронима, занятого переводом Библии на латынь. Дюрер жил в одно время с Рафаэлем, Микеланджело и Леонардо да Винчи. Он во многом предвосхищал идеи Реформации и был провозвестником обновленного христианства.
Реформация вдохновляла не только немецких живописцев. Следы Реформации можно отыскать и в творчестве Рембрандта (1606 — 1669). Влияние Библии позволило ему воплотить в живописи психологическую глубину человеческой личности. Рембрандт верил, что Христос принял смерть, чтобы спасти и лично его. Его размышления о жертве Христа воплотились в картине «Воздвижение креста». Под влиянием идей Реформации творили и другие художники: портретисты, пейзажисты и мастера натюрморта. Они рассматривали каждую частицу мироздания как творение Божие. И повседневная жизнь и природа наполнялись под их кистью божественным достоинством и красотой.
Благодаря Реформации явилась новая музыка. Так называемая Женевская Псалтирь, составленная в 1562 году, вошла в сокровищницу мировой музыкальной культуры. Эта Псалтирь широко применялась в церквах Англии, Германии, Нидерландах и Шотландии. Мартин Лютер был искусным новатором в области пения и музыки. Во времена Реформации была удалена не только алтарная перегородка, препоны были сняты и с музыкального служения. Впервые за многие столетия верующие могли воздавать хвалу Богу общим пением. Эти реформы возвращали верующих в эпоху ранних христиан. Амвросий Медиоланский (339-397), подобно Лютеру, писал тексты гимнов и учил своих прихожан петь.
Недосягаемой вершиной среди композиторов, вышедших из Реформации, был Иоганн Себастьян Бах. Его музыка была выражением библейского христианства. Не будь Лютера, не было бы и Баха. На своих партитурах Бах ставил надпись: «Во имя Иисуса, Слава Единому Господу».
В традициях Реформации работал и композитор Гендель. Его оратории «Мессия», «Саул», «Израиль в Египте», «Самсон» созданы как произведения, основанные на протестантском богословии. Христоцентризм – вот основное кредо Реформации. Эту позицию утверждал средствами искусства Гендель. Часть оратории «Аллилуйя» прославляет Христа грядущего как Господа господствующих.
Музыка не просто сопровождала возвращение общества к Библии, она служила естественным отзвуком эпохи, она находилась в полном единстве с тем, чему учило Священное Писание.
Эпоха Реформации не представляла собой золотого века, не дала абсолютно совершенной модели общества, не создала идеальных политических форм, но она постепенно привела к многочисленным и своеобразным улучшениям. Возврат к Библии дал возможность достижения политической свободы без хаоса. Этот положительный фактор Реформации художник Поль Робер (1852-1923) выразил в росписи под названием «Справедливость возвышает нации». Над группой судей возвышается богиня правосудия Немезида, с глаз ее снята повязка, а меч обращен не вверх, а вниз, он указывает на книгу Закона Божия. Художник хотел подчеркнуть, что основание для справедливых законов дает Библия. Фреска Поля Робера украшает лестничный пролет в старом здании Верховного Суда в Лозанне. Неподалеку от этого здания находится памятник профессору богословия Александру Винэ, который провозгласил главный социологический аспект Реформации: «Христианство — это бессмертное семя свободы в мире».
В тех странах, где укоренилось реформационное утверждение Библии, как единственного высшего авторитета, изменилось к лучшему течение политического развития общества. Идеи Реформации повлияли на ограничение власти монарха, они призвали к участию в общественно-государственной жизни народные слои. Целый переворот произвела книга шотландца Сэмюеля Резерфорда (1600-1661) «Король Закон». Резерфорд выдвинул протестантскую концепцию свободы без хаоса. Эта работа оказала влияние на Конституцию США. Многие из тех, кто заложил основы Конституции США, не были христианами в строгом буквальном смысле, но они жили и творили в атмосфере христианского влияния и не могли отмежеваться от библейского учения о свободе.
Проповедь Евангелия в эпоху Реформации пробудила существенный интерес к основным свободам в общественной жизни. Рядовой гражданин мог заявить, что большинство ошибается в том или ином вопросе. Распространение библейских принципов повело к ограничению отдельных видов власти. Люди Реформации не идеализировали человека и поэтому говорили о необходимости введения определенных ограничений для людей, стоящих у власти. Даже Кальвин с его железной волей не обладал абсолютной полнотой власти не только в делах политических, но и в церковных. Например, Кальвин считал, что причащение должно совершаться еженедельно, но вынужден был уступить воле большинства пресвитеров Женевы, и причащение совершалось лишь раз в три месяца.
Наиболее ревностные последователи Реформации выступали против рабовладения, боролись с общественными пороками и язвами. Известный лорд Шефтебери (1801-1885) создал целое движение против женского и детского труда на шахтах и фабриках. Джон Уэсли (1703-1791) сурово обличал рабовладельцев. Джон Ньютон после принятия христианства отпустил всех своих рабов и стал выступать против торговли рабами. Пресвитерианская церковь Америки с 1800 года вынесла постановление, что ни один держатель рабов не может быть принят в их общину.
Почему идеи свободы, равенства и справедливости, выношенные и выстраданные Реформацией, оказались наиболее влиятельными и далеко идущими? Это было стремление к свободе, свойственной разумному человеку, воспитанному на великих идеалах Библии. Одухотворенная свобода не подорвет основы государственности и не ввергнет общество в состояние беспредельного хаоса.
Культурное наследие России, как и любой другой страны, многолико и неоднозначно. И было бы неправомерно сводить его только к православным истокам. Ведь русскую культуру в немалой степени обогатили и христиане евангельско-баптистского исповедания.
Принцип «ты спасен для того, чтобы спасать других» делал каждого верующего ревностным миссионером. Поэтому все общины были охвачены духом благовестия, торопились выйти на нивы евангельского просвещения. Естественно, что масштабы просветительской работы зависели не только от внутреннего огня, но и от финансово-технических возможностей ее организаторов. Основной труд по духовному воспитанию народа ложился на людей состоятельных. Не жалели сил и средств на богоугодное дело верующие из высших культурных кругов, петербургские аристократы В.А. Пашков, М.М. Корф, С.П. Ливен, Е.И. Черткова. По инициативе Пашкова и его друзей в 1876 году было учреждено Общество поощрения духовно-нравственного чтения. За восемь лет своего существования эта организация издала более 200 наименований различных книг и брошюр религиозного содержания. Отдельные книги выдержали до 12 изданий. Брошюры распространялись по очень низкой цене, 0,5 копейки, а иные даром. Благодаря усердной работе подвижников духовного просвещения появились на русском языке проповеди Чарльза Сперджена, книга Джона Буньяна «Путешествие Пилигрима». Общество выпускало сборники стихов для пения, богословские трактаты. Специальными книгоношами духовная литература распространялась по всем губерниям Российской империи. На средства Пашкова в 1882 году была издана русская Библия в каноническом составе с широкими полями для отметок. Большую популярность среди трудового люда обрел ежемесячный журнал «Русский рабочий». Его тоже издавала группа пашковцев с 1875 по 1886 годы во главе с Александрой Григорьевной Пейкер. На страницах журнала публиковались рассказы из священной истории, проповеди И. Златоуста, очерки на духовно-этические темы.
Духовное влияние евангельского движения на состояние культуры осуществлялось и через соприкосновение больших проповедников со столпами русской творческой интеллигенции. Иван Степанович Проханов поддерживал дружеские отношения с писателем Николаем Лесковым, с религиозным философом Владимиром Соловьевым. Объемистую страницу в духовной биографии Проханова могут составить его связи с великим правдоискателем Львом Толстым. Их знакомство произошло в 1893 году, когда Иван Степанович с другом Федором Ставцевым, окончив Петербургский технический институт, ехал на Кавказ через Тульскую губернию. О своей глубокой заинтересованности молодыми гостями и их делом духовного просвещения Толстой сообщил впоследствии в письме к христианскому преобразователю Неплюеву, у которого Проханов работал инженером. «Поклонитесь от меня милым технологам, — просил Толстой, — которых я искренне полюбил». Любовь Толстого ко всем гонимым за открытое исповедание веры подвигла его к активной правозащитной деятельности. Добрыми помощниками писателя в этом деле были верующие евангельских общин. Проханов регулярно посылал Льву Толстому журнал «Беседа» с очерками о преследованиях лиц, не принадлежащих к господствующей церкви. По просьбе Толстого Проханов выезжал на остров Кипр, где в бедственном положении находилась большая партия русских духоборов-переселенцев. Проханов и Толстой умели вмещать чужую боль, жить интересами ближнего. Поэтому благородному делу утверждения христианской любви не могли помешать ни разница в возрасте, ни большие расстояния, ни разногласия во взглядах по богословским вопросам.
К новым пластам духовной культуры привлекал внимание общественности и писатель Николай Лесков. Чуткое сердце художника улавливало в евангельском движении особые ароматы небесного благоухания, а зоркое око души видело в нем целительные зерна божественной мудрости. В очерках, посвященных жизни украинских крестьян, Лесков с любовью выводит характеры евангельских верующих. «Охрим Пиднебесный принадлежал к новому, очень интересному малороссийскому типу, который начал обозначаться и формироваться в заднепровских селениях едва ли не с первой четверти текущего столетия, — рисует своего героя Лесков. — Поистине удивительно, что наши народоведы и народолюбцы, копавшиеся во всех мелочах народной жизни, просмотрели или не сочли достойными своего внимания малороссийских простолюдинов, которые пустили совершенно новую струю в религиозный обиход южнорусского народа». Люди эти были образцами трудолюбия и домовитости, каждый из них непременно был грамотен, а грамотность «употреблялась для изучения Слова Божия, за которое они принимались с пламенною ревностью и благоговением». Охрим Пиднебесный учил «кого только мог и всегда задаром... Учительство... ослабевало летом, во время полевых работ, на зато усиливалось с осени и шло неослабно во всю зиму до весенней пашни». На вечерних посиделках «у Охрима не пели пустых песен и не вели празднословия, девчата пряли лен и волну, а сам Охрим... услаждал добрые души... евангельскою беседою и скоро так их к этому приохотил, что ни одна девица и ни один парень не хотели идти на вечерницы в другое место» (Лесков Н.С. Некрещеный поп).
Почему же русская интеллигенция питала теплые симпатии к представителям евангельских вероисповеданий?
Вдумчивые наблюдательные люди не могли не замечать того, как в среде верующих находят воплощение возвышенные идеалы гармоничного устроения жизни. Утверждая принципы духовной демократии, евангельские общины старались не допускать развития господствующей иерархии, для них не существовало национальных проблем, ибо во Христе нет ни иудея, ни эллина. Изучая быт и традиции христиан евангельского направления, русская интеллигенция убеждалась в том, что без внутреннего духовного переустройства невозможно и улучшение внешних форм общественной жизни. «Сила сектантства заключается в культурном перерождении, — пришла к выводу ученый-этнограф и публицист Ясевич-Бородаевская. — Внутренняя жизнь верующих бьет ключом и поражает своей кипучей деятельностью, ибо жизнь каждой религиозной общины находит отзвук далеко за пределами родного села. Всякое крупное событие или беда в жизни, как общины, так и каждого из ее членов в отдельности, встречает горячее сочувствие среди всех единомышленников, и потому здесь и горе делается мягче, и радость ярче. С самого раннего детства каждый ребенок видит перед собой человеческие отношения и привыкает в своем ближнем уважать человека. Меня всегда умиляла та особенная деликатность, с какой духовные христиане относятся к недостаткам и порокам ближнего, стараясь не подчеркивать, а по возможности ослабить, сгладить и смягчить чужие погрешности. Они проявляют массу сердечного чутья».
В то время, когда единомышленники обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева клеймили неправославных христиан как отщепенцев и врагов Отечества, наиболее образованная и широкомыслящая часть русской интеллигенции вставала на сторону гонимых, защищая свободу совести, и видела в преследуемых опору нации, людей самобытных, благородных, обладающих христианскими качествами души. Один из потомков славного рода Волконских, князь Сергей Михайлович, внук декабриста Волконского, не раз выступал перед общественностью с критикой религиозно-националистических взглядов. «О своей вере человеку в России не позволяется свое суждение иметь. Русских баптистов не может быть. Но как можно запретить человеку причислять себя к тому или иному верованию? — вопрошает Волконский. — Да я завтра сделаюсь баптистом, разве я от этого перестану быть русским? Сколько у нас, благодаря смешению терминов «русский» и «православный», проникло в жизнь логически абсурдного и нравственно жестокого. Насилие над другими имеет развращающее влияние на совесть того большинства, ради которого оно творится. Яд, направленный против других, имеет возвратное действие. Смешение понятий внедряется в общественное сознание все более и более. Только православный истинно русский, не православный уже не настоящий патриот».
Слова эти были написаны около 100 лет тому назад, но ощущение такое, как будто они упали с неостывшего пера, в наши горячие неспокойные дни. Превратить учение Христа в идеологическое обеспечение масс — значит грубо искажать его первоначальный смысл. Всякие претензии отдельных церквей на господствующее положение в обществе не вытекают из Священного Писания, ибо Христос учил не главенствовать, а смиренномудренно служить всем в любви. Неслучайно ведь и молитва Господня начинается со слов «Отче наш». Неужели всемогущий Господь есть Бог только одних православных? Или, может быть, только одних баптистов, или только одних католиков? Творец неба и земли от одной крови произвел весь род человеческий, и во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему (Деян.17).
Духовную культуру народа создают не только религиозные конфессии, имеющие высокий статус в государстве, но все живые души, искренне любящие Господа и ближнего своего. Широкое духовное пробуждение без взаимного порицания и уничижения — наилучший показатель выздоровления общества. Эпохи оживления веры всегда были периодами нарастания творческих сил. Процветание любой страны зависит в первую очередь от успеха духовных преобразований. Развитию этого процесса может помочь повсеместная проповедь Евангелия, свободная от человеческих предубеждений, и христианизация культуры.
Людей, начисто лишенных чувства истории, видимо, не существует на земле. Но, к сожалению, под влиянием сиюминутных забот и текущей суеты у большинства наших современников это благородное чувство притуплено, заглушено и проявляется еле заметно. Между тем человек, по Божиему замыслу, есть существо творческое, историческое, в отличие от животного мира, он призван не просто существовать в пространстве, но жить осмысленно, соотнося свою жизнь с историей, со всеми событиями, которые переживали предшествующие поколения. Пренебрежение уроками прошлого ведет к духовной близорукости, односторонности и внутреннему оскудению. А человек, духовно ограниченный, духовно мало воспитанный, всюду приносит раздоры и неприятности: на работу, в семью, церковь. Поэтому вряд ли допустимо проникновение в христианскую среду равнодушия к многообразному историческому опыту. Внеисторическое, и тем более антиисторическое, мышление не соответствует христианскому призванию. Подлинные христиане — это люди истории, народ Божий, выпестованный могучими руками Отца веков в определенных исторических условиях. Изучение законов истории, обстоятельное ознакомление с историческим процессом есть прямой долг христианина. Вся Библия пронизана живым чувством истории, но наиболее ярко это чувство заявляет о себе в книгах Ветхого Завета. Многие библейские пророки были проницательными летописцами своего времени. Духовно просвещенным сердечным оком они всматривались в свою эпоху и соотносили ее с прошлым и будущим. Даже молитвенные воздыхания авторов книги псалмов наполнены жаждой сохранения истории для потомков: «Открою уста мои в притче, произнесу гадания из древности. Что слышали мы и узнали, и отцы наши рассказали нам, не скроем от детей их, возвещая роду грядущему славу Господа и силу Его», желанием отрешиться от рабской психологии, от рабских привычек. У раба есть кров над головой, кое-какая пища. Слуги хозяина ходят за ним по пятам, следят за всеми потребностями и в какой-то мере их удовлетворяют. Как плакали и скорбели евреи, вспоминая запах от общих котлов египетских! Те же тоскливые вопли повергали в беспокойство не только Моисея, но и касались слуха другого пророка, летописца Самуила. «Дай нам царя! Мы хотим быть как прочие народы!» — требовало общество израильское.
Пути Божьего водительства казались народу недосягаемыми. Крохи земного благополучия были дороже небесной манны и Господних обетовании. Почему же небольшое пространство между Египтом и землей обетованной евреи вынуждены были преодолевать в течение сорока лет? Забвение живого Бога отбрасывало их вспять. Стоит только нашему сердцу отвернуться от Бога, мы сбиваемся с дороги, долго блуждаем и бредем назад. Это пример из священной истории, имеющий богатый духовный подтекст и общечеловеческое значение.
Без развития исторического чутья у верующих, без укрепления прочных связей с историческими корнями, без заинтересованного отношения к истории русского евангельского движения вряд ли можно успешно разворачивать дело евангелизации страны. Это очень хорошо понимали наши пионеры-первопроходцы. Проповедник Евангелия Павлов Василий Гурьевич, несмотря на все гонения и преследования, находил время для того, чтобы по крупицам восстанавливать исторический путь Церкви Христовой. Духовный и общественный деятель Проханов Иван Степанович начинал работу по созданию евангельского исторического музея в России.
Одна из причин, порождающих бесконечные дробления в среде христиан протестантского толка, лежит в плоскости отрыва от исторического опыта. «Где два баптиста, там три союза», — замечаем мы с оттенком юмора и горечи. Раздробленность христиан наносит серьезный урон делу евангелизации. Дух взаимопонимания и братства, царивший в первоапостольских общинах, обеспечивал то, что «Господь ежедневно прилагал спасаемых к Церкви» (Деян.2:47). Здесь опять приходит на мысль духовная дальнозоркость первых служителей Евангелия в России. «Евангельское движение имеет своей целью обновить всю религиозную жизнь русского народа, – писал Проханов еще в 1912 году. – Для того, чтобы оно могло выполнить свою задачу, необходимо, чтобы все ветви его объединились. Если они не объединятся, то, будучи удалены одна от другой, они засохнут, то есть превратятся в отдельные секты и духовно умрут. Если же они объединятся, их сила возрастет и они сумеют оказать реформирующее влияние на всю религиозную жизнь русского народа. Что будет плодом евангельского движения: новое сектантство или реформация — вот вопрос, решение которого зависит, прежде всего, от Господа, а также вообще от деятельности слуг Его».
Призывая к широкому походу в народ с Евангелием в руках, наши предшественники учитывали специфический характер русского человека, его тысячелетние традиции, его склонность к богоискательству и неспешному богосозерцанию. Прямое копирование западных методов евангелизации без поправки на особенности русской почвы тут не подходит. Излишне настойчивые призывы к покаянию, просьбы механически повторять молитвы за проповедником вызывают массы незрелых обращений. Такие новообращенные испытывают болезненные аномалии в последующем духовном развитии, а зачастую сразу отворачиваются от Бога и от церкви. Люди жаждут добротной, высококачественной духовной пищи, они хотят насыщаться спокойно-проникновенным словом благодати, так как слишком устали от крикливых лозунгов и неоправданных заверений. Наилучший способ евангелизации – создание школ евангельского просвещения. «Идите и научите все народы», — говорил Христос апостолам. Наиболее зрелые и устойчивые христиане вырастают в той среде, где служители заботятся о глубоком духовном обучении. И те, кто прошел первоначальную стадию ознакомления с истинами Евангелия, приносят затем добрые плоды покаяния.
Ревнуя о спасении душ россиян, организаторы евангелизационных собраний сейчас буквально засыпают города и селения рекламными объявлениями. Может быть, подобная форма приглашений и оправдывала себя на заре освобождения от воинствующего атеизма, но теперь, когда от разного рода реклам в глазах рябит, хорошо бы подыскать другие пути оповещения населения. Не лучше ли использовать для этой цели специальные места, радиоканалы и страницы газет, где размещается только христианская информация. А то ведь жутко становится, когда видишь обрывки церковных афиш в мусорных корзинах или на грязных столбах вместе с объявлениями о продаже породистых щенков и домашней утвари. Неужели и Евангелие можно смешать с ходовым товаром? Умение преподносить учение Христа в доступной популярной форме — дар чрезвычайно ценный и редкий. Однако иным благовестникам нередко изменяет чувство меры, и они начинают заигрывать с публикой, допуская произвольные толкования мест Священного Писания и упрощения возвышенных истин Евангелия. Невдомек, наверное, столь изысканным проповедникам, что в душе русского человека еще не совсем потухла искра святого благоговения перед божественными предметами. Приземлять Библию в угоду слушателям — дело опасное, оно может принести вред самому проповеднику и душам. Лучше помогать людям тянуться к высокой мудрости, нежели приспосабливать Евангелие к невежественным представлениям людей, малообразованных в духовной области.
Многие знают о том, что русское евангельское движение зарождалось не в кабинетах ученых богословов, а в простых крестьянских избах, и носителями Евангелия, по выражению Проханова, были люди в сермягах и лаптях. Христианство облагораживало уверовавших, делало их подлинными интеллигентными людьми. Народные проповедники: Ратушный, Цимбал, Рябошапко и другие – были лучшими представителями крестьянской интеллигенции. Их чуткость, деликатность по отношению к инакомыслящим, благоговейное свидетельство о Христе изумляло не только простолюдина, но и лиц аристократического воспитания. В действиях современных евангелистов, к сожалению, проскальзывают элементы партизанщины, когда нежный храм души пытаются взять на ура, наскоком, оглашая воздух грохотом бурных мелодий и не совсем грамотными стихотворениями угрожающего содержания. Из уст проповедников то и дело звучит огульная критика различных религиозных вероучений. Приходится признать, что эпоха тоталитаризма наложила свой отпечаток и на верующих. Нетерпимость к чужому мнению, тоска по господствующей идеологии, отсутствие самостоятельности мышления, нежелание считаться с ходом истории — все эти признаки тоталитарного сознания можно встретить в любых кругах. Человеку с подобным мировоззрением очень трудно жить как в условиях многопартийности, так и при наличии религиозной многоконфессиональности. Ведь критиковать и осуждать намного легче, чем попытаться понять точку зрения другого человека. Для этого нужны внутренние усилия, надо побороть в себе гордыню и эгоизм, исполниться чувствованиями Христовыми. Разумно ли тратить драгоценное время, силы и энергию на нескончаемые словопрения по поводу разномыслии в вере? Как мудро и современно звучат слова ап. Павла, направленные молодому собрату, миссионеру и епископу Тимофею: «От глупых и невежественных состязаний уклоняйся, зная, что они рождают ссоры; рабу же Господа не должно ссориться, но быть приветливым ко всем, учительным, незлобивым, с кротостью наставлять противников...» (2Тим.2:23-25).
Профессор Марцинковский, участник многочисленных диспутов по защите евангельского учения, в послереволюционное время на основе личного опыта вывел справедливое правило: «Никогда не говорите против своего совопросника, говорите выше его, так, чтобы он слушал и перерос самого себя, смог расширить свои представления о Боге, о мире и о человеке». Мысль верная, и она отражает подлинно евангельскую мудрость. Ею во всей полноте владел еще ап. Павел. Не оскорбляя религиозных чувств набожных афинян, увлеченных язычеством, он с великим духовным искусством возводит их сердца к познанию единого вечного и живого Бога (Деян.17:22-28).
Полемика апостола с закоренелыми иудаистами, которую он ведет на страницах посланий, тоже в высшей степени поучительна. Он не перечеркивает разом духовные святыни Израиля, не уничижает благочестивые стремления сторонников иудейской религии. Служитель Нового Завета направляет их выше, к Тому, Кто есть ожидаемый всеми народами Спаситель Мессия, в Котором «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол.2:9).
Один из проповедников христианства на Востоке, возвещая Евангелие разным людям, действовал очень мягко, тактично, стараясь исполнять дело благовестия в духе Небесного Учителя. Нормальному ходу евангелизации мешали фанатики, люди упрямые, самоуверенные, имеющие «ревность по Боге, но не по рассуждению» (Рим.10:2). «Как же вы обращаете людей ко Христу?» – поинтересовался у такого человека проповедник. «Я иду в буддистское капище и говорю им: то, что вы видите, все эти статуи — это идолы, это камни, это дерево, это ничто; бросьте, разбейте их, поверьте в истинного Бога!» — «Как воспринимают они вашу проповедь?» — «О, эти бесчувственные, безумные люди выкидывают меня из храма и бьют!» — «Я так и думал, но знайте, вы могли бы достичь лучших результатов, — сказал опытный проповедник, — если бы, придя в их храм, посмотрели, с каким благоговением эти люди молятся, как они чтут свою веру, позвали бы нескольких из них посидеть на лестнице снаружи и сказали бы: "Расскажите о вашей вере, в ней так много хорошего и прекрасного. Но если бы к этому еще прибавить истину о воплощенном Боге, о Кресте, на котором умирал за спасение рода человеческого святой и безгрешный Христос, то вы бы узрели самый превосходнейший путь к Богу". Может быть, вы и не смогли бы сразу обратить их к Евангелию, но, несомненно, душа этих людей была бы более раскрыта для принятия света истины».
Думается, что и сегодня в современных условиях подлинная евангелизация предполагает не стихийные одноразовые вылазки на площади и в скверы, а кропотливую работу с ищущими душами, распространение христианской культуры во все слои общества. А это требует углубленного подхода к миссионерскому служению, всесторонней работы над собой. Кто вы? В чем ваша вера? Какое учение исповедует ваша церковь? Без вопросов такого рода не обходится почти ни одно евангелизационное собрание. Научились ли мы давать обстоятельные исчерпывающие ответы?
Зачастую не только молодежь, но и верующие старшего поколения дают туманные расплывчатые пояснения, не удовлетворяя слушателей.
Здесь сказывается и поверхностное знание Священного Писания, и разрыв с духовным историческим наследием. Внеисторизм размельчает нашу проповедь, ибо Христос Спаситель есть Царь веков и Бог истории. «Если бы для человека не существовало путей приобщения к опыту истории, то как жалок, пуст и смертен по всему своему содержанию был бы человек», — замечал русский философ Николай Бердяев.
Ради спасения душ, ради сохранения божественного авторитета Церкви и собственного достоинства не забудем о том, что утрата исторической памяти делает верующих мелководными христианами и грозит духовной деградацией общества.
История и человек, история и евангелизация неразделимы.
Главная
страница | Начала веры
| Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки