2
Истоки учения о неотступности святых легко увидеть в концепциях Жана Кальвина и в решениях Дортского синода. Но знаете ли вы, что корни этого и других положений кальвинизма восходят к Августину Гиппонскому, жившему более тысячи лет тому назад? Этой теме Августин уделял внимание в течение второй половины своей писательской карьеры. Он выразил это следующим образом: «Любой человек, получающий богатство Божьей благодати, свободной от изначального осуждения, без сомнения, слышит Евангелие, а услышав, приходит к вере в него и благодаря этому проявляет стойкость до конца в вере, действующей через любовь, и если он даже на какое-то время отходит, то потом снова возвращается на путь истинный. Вот что такое избрание и вечная безопасность» (Custance, The Sovereignty of Grace, p. 25. Обратите внимание: антиникейские отцы, жившие до Августина отвергали учение о безусловном спасении).
Августин написал два трактата — «О предопределении святых» и «О даре неотступности». В первом из них он подтвердил, что предопределение ни в коей мере не основывается на предвидении заслуг избранного. Любые человеческие попытки собственными силами достичь святости в жизни без помощи присутствия Святого Духа тщетны, и Августин объяснил, почему это так. Во втором трактате Августин показал, что неотступность святых, под которой он подразумевал (по современной терминологии) вечную безопасность верующего, основывается не на добрых делах верующего, которые он совершает после обращения, а исключительно на постоянстве и неизменности Божьего выбора (Ibid. P. 36 37).
Со времен Августина учение о неотступности святых служит богословскими рамками, в которых рассматривается вопрос, сохраняет ли и как сохраняет человек спасение. Августин ввел понятие donum perseverantiae, т.е. Божьего дара неотступности святых. Позднее это учение отстаивал Кальвин, утвердивший мысль о неотступности верующих благодаря силе и верности Бога. Реформатские исповедания, в частности, Дортские каноны, приняли принцип неотступности святых, отвергнув представление о том, что они могут полностью или в конечном счете отпасть (Judith M. Gundry Volf. Paul and Perseverance (Louisville, KY: Westminster John Knox Press. 1990). P. 1).
Конкретно учение Августина о неотступности, в частности, выражается в следующем: «Мы говорим о такой неотступности, благодаря которой человек проявляет стойкость до конца. Если она дана, он претерпевает до конца. Если он не претерпевает до конца, она ему не дана... Поскольку никто не обладает неотступностью, если фактически не претерпевает до конца, многие могут иметь ее и никто не может утерять ее. Не следует бояться, что когда человек проявляет стойкость, в него может вселиться злой дух, который не позволит ему претерпеть до конца. Это Божий дар, поэтому он может быть получен молитвой. И когда он дан, утерять его невозможно» (W.A.Jurgens. The Faith of the Early Fathers. Vol. 3 (Collegeville, MN: The Liturgical Press, 1979). P. 173-175).
Подумайте о том, насколько далеко от истины отрицание факта, что неотступность до конца в этой жизни есть дар Божий, коль скоро Он Сам кладет конец этой жизни по Своей воле, и если Он кладет ей конец до неминуемого падения, Он дает человеку возможность быть стойким до конца. Но еще более замечательным и очевидным для верующего представляется размах благости Бога, дающего благодать даже младенцам, у которых в их возрасте еще нет послушания, чтобы заслужить ее.
История Церкви показывает, что начало учения о безусловном спасении и другим основным доктринам будущего кальвинизма было положено Аврелием Августином в V веке. Именно тогда основные положения будущего кальвинистского учения отстаивались Августином в полемике с Пелагием (Sreele and Thomas. The Five Points of Calvinism. P. 19).
Чем же Жан Кальвин отличается от Августина в вопросе о безусловном спасении? В некоторых кругах стало популярным утверждать, что истинная христианская вера выражается в системе мышления, получившей известность (оправданно или нет) иод названием кальвинизм. Нам говорят, что наша вера (если она правильная) должна отождествляться с учением, разработанным сначала Августином, а затем более полно систематизированным Жаном Кальвином (Samuel Fisk. Calvinistic Paths Retraced (Murfreesboro. TN: Biblical Evangelism Press, 1985). P. 95).
Что касается учений о грехопадении, полной греховности, рабстве человеческой воли, полновластия спасительной благодати, у епископа Гиппонского и женевского пастора в целом расхождений нет. Заслуга первого из них (Августина) — в новаторстве и оригинальности, второго же (Кальвина) — в более ясном, обоснованном, логическом и строгом изложении, в более совершенной экзегезе (Philip Schaff. History of the Christian Church. Vol. Vill (Grand Papids, MI: Wm. B. Eerdmans Publiching Company, Peprinted 1995). P. 540-541). История Церкви показывает, что Августин выдвинул и развил учение о безусловном спасении и другие связанные с ним кальвинистские теории, такие как избрание, на котором оно основывается. Жан Кальвин привел богословие Августина в логическую систему.
Коль скоро учения об избрании и безусловном спасении восходят к Августину Гиппонскому, «доктору благодати» (The Incyclopedia Americana International Edition (Danbury, CT: Grolier Incorporated, 1996). Vol. 2. P. 687), вполне естественно возникает вопрос, что он был за человек и чему еще он учил. Было ли его понимание Писания здравым или он глубоко заблуждался? Особенно важно знать, что говорил он о спасении. Рассмотрим этот вопрос, чтобы иметь возможность дать оценку его духовному пониманию.
Августин родился в 354 году в Нумидии. В 371 году, в возрасте 17 лет, он отправился в Карфаген, где продолжил занятия по риторике. В следующем году у него от сожительницы родился сын по имени Адеодат. В 374 году он вступил в манихейскую секту, но через девять лет вышел из нее. Тогда же он стал учителем риторики в Милане, где на него большое впечатление произвели проповеди Амвросия. Осенью 386 года он оставил свою должность, чтобы приготовиться к крещению, которое получил в апреле следующего года (Jurgens. The Faith of the Early Fathers. Vol. 3. P. 1).
Примерно три года Августин вел монашескую жизнь в Тагасте. В это время умер Адеодат. В 391 году Августин был рукоположен в священнический сан епископом Гиппонским Валерием. В 395 году, незадолго до своей смерти, Валерий вместе с Мегалием Каламским и примасом Нумидийским посвятили Августина в сан епископа Гиппонского (вторым епископом), но в том же году Августин стал единоличным архиереем. Если я не ошибаюсь, это был первый случай назначения епископа-коадъютора с правом наследования (Ibid., Vol. 3, p. 1).
Многие, вероятно, удивятся, узнав, что Августин не только разработал основополагающие учения будущего кальвинизма. Как католик, он был также очень влиятельной фигурой в своем вероисповедании. В течение девяти лет принадлежавший к манихейской секте, он чудесным образом, по Божьей благодати, «обратился в католическое вероисповедание без какого бы то ни было давления извне» (Schaff, History of the Christian Church. Vol. Ill, p. 144).
При обсуждении вопроса о спасении человека Августин до такой степени подчеркивал роль Церкви как видимого института, с истинным символом веры, обрядами и служением, что Римская церковь считает его отцом западной экклесиологии (Earle E. Cairns, Christianity Through The Centuries (Grand Rapids, MI: Zondervan Pub. House,1981), p.149). «Ни один другой отец не мог принести больше пользы католичеству в Средние века» (Schaff, History of the Christian Church. Vol. Ill, p. 1026). В качестве администратора, проповедника, полемиста и писателя «Августин прилагал силы для защиты и распространения католической религии» (The Encyclopedia Americana International Edition, Vol. 2, p. 686). «В своем учении о Церкви и крещении, а также по основным вопросам латинской ортодоксии Августин был несомненным католиком» (Schaff, History of the Christian Church. Vol. III. p. 498). Знание вышеизложенных фактов поможет нам лучше понять конкретные учения.
Августин учил, что вечную жизнь унаследуют только католики: «Сарра сказала: „Выгони эту рабыню и сына ее; ибо не наследует сын рабыни сей с сыном моим Исааком". А Церковь говорит: „Изгони ересь и ее детей; ибо не наследуют еретики с католиками". Но почему они не наследуют? Разве они не родились от семени Авраама? Разве они не получили крещение в Церкви? Они получили его, и оно сделало бы все семя Авраамово наследниками, если бы гордыня не отлучила их от наследия. Тем же самым образом вы родились свыше, но вам отказывается в наследии вечной жизни, если вы не вернетесь в Католическую Церковь» (Jurgens, The Faith of the Early Fathers, Vol. 3, p. 25).
Августин преследовал еретиков. В 412 году, после объявления вне закона донатистов, Августин добавил масла в огонь, оправдав гонения заявлением, что насилие в этом мире спасет еретиков от вечного наказания в будущем. «Вне Церкви нет спасения» — это положение, выдвинутое Августином в 418 году в проповеди перед членами кесарийской церкви (см. гл. 6), подразумевало право насильственного обращения или применения других мер в отношении противников официальной Церкви. Прецедент, созданный Августином в полемике с донатистами, использовался Католической церковью в Средние века и в период Реформации. Крестовые походы против альбигойцев в 1212 и 1226-1244 годах вылились в кровавые расправы в таких городах, как Безье и Каркасон, где учение альбигойцев было особенно популярным. В 1244 году победители заживо сожгли защитников Мон-Сегура, последней твердыни альбигойцев (см. Катары). Через полтора с небольшим века, в 1415 году, такую же судьбу испытал Ян Гус (The Encyclopedia of Religion, Mircea Eliade, Editor in Chief (New York: Macmillan Publishing Company, 1987. Vol. 11. P. 225).
Поскольку Августин был католическим богословом V века, нет ничего удивительного и в других его воззрениях.
Августин считал «некрещенного ребенка обреченным на проклятие, хотя и пытался как-то смягчить этот ужасный по своей сути догмат сведением проклятия к минимальному наказанию или к лишению благословения» (Schaff. History of the Christian Church P. 836). Однако он подчеркивал, что все некрещенные дети с детства обречены на вечное осуждение (Ibid. Vol. 8. P. 556), а через крещение младенцы получают спасение, независимо от их веры (Evangiiical Dictionary of Theology. P. 107).
«По сути, мы полностью очищаемся только один раз — через крещение; молитва же продолжает очищать нас каждодневно. Но не совершайте таких грехов, которые могли бы отлучить вас от Тела Христова, не надо даже думать об этом! Ведь те, кто каются, совершают преступления — прелюбодеяния или что-нибудь подобное, и именно поэтому они каются. Если бы их грехи были не очень важными, хватило бы просто молитвы. Поэтому в Церкви есть три способа получения прощения грехов: крещение, молитва и смирение в покаянии, но Бог прощает грехи только крещеных » (Jurgens. The Faith of the Early Fathers. Vol. 3. P. 35).
Прекрасно, что христиане именуют крещение ничем иным, как спасением, а таинство Тела Христова ничем иным, как жизнью. Откуда же это может исходить, кроме как от древней и, я полагаю, апостольской традиции, благодаря которой Церковь Христова придерживается учения, что без крещения и участия в трапезе Господней никому невозможно войти в Царство Божие или обрести спасение и вечную жизнь? Об этом свидетельствует и Писание (Ibid. P. 91).
«...Если человек, обвинивший жену в прелюбодеянии, убивает ее, этот грех, получивший завершение и не наложивший отпечатка в душе человека, отпускается при крещении, если он совершен катехуменом, и исцеляется покаянием и примирением, если он совершен крещеным. Однако, можно ли утверждать, что повторная женитьба такого человека не будет прелюбодеянием, если второй брак при живой неверной жене всё же без сомнения рассматривается как прелюбодеяние?» (Ibid. P. 133).
Еретики, которых называют антидикомаритами, отрицают печную девственность Марии и утверждают, что после рожде ния Христа она жила нормальной половой жизнью с мужем (Ibid. P. 166). Обратите внимание: из вышепоказанного описания Августином еретиков следует, что таковыми следует считать многие миллионы сегодняшних христиан. Еретиков он преследовал отчасти из-за неправильного понимания текста Луки 14:23 (Schaff. History of the Christian Church. Vol. :i. P. 144). Такие же христиане подвергались бы гонениям с его стороны и сегодня, если бы он имел над ними власть. Дорогой читатель, если ты истинный христианин, то же самое относилось бы и к тебе.
Августин проповедовал, что мать безгрешного Христа никогда не совершала греха. (Cairns. Christianity Througlit The Centuries. P. 160)
«В книгах Маккавейских говорится о том, что совершались жертвоприношения за мертвых. И хотя это не находит подтверждения в других частях Ветхого Завета, авторитет вселенской Церкви, совершенно ясно выступающей по этому вопросу, обладает достаточным весом, ибо она говорит, что молитвы священника к Господу Богу перед Его алтарем за умерших вполне уместны» (Jurgt'ns. The Faith of the Early Fathers. Vol. 3. P. 154).
Человек, обрабатывавший ту далекую от нас землю и получавший хлеб насущный тяжким трудом, был вынужден страдать, совершая эту работу до конца своей жизни. По окончании жизни страданий больше не требовалось. В то же время, человек, который, возможно, не обрабатывал землю и позволял ей зарастать бурьяном, испытывал в жизни проклятие земли, и «после этой жизни он должен был либо пройти через огонь чистилища, либо подвергнуться вечному наказанию» (Ibid. P. 38).
Хотя мать Августина не прочитала ни строчки из его сочинений и, по-видимому, никогда даже не слышала его имени, тем не менее, благодаря неугасимой жажде своего сердца и неискоренимым инстинктам человеческой натуры, она приняла его учение о том, что «есть люди, не настолько далеко зашедшие в своей жизни, чтобы быть недостойными милости, и не настолько хорошие, чтобы получить немедленное счастье в жизни» (John A. O'Brien. The Faith of Millions (IIuntington, IN: Our Sunday Visitor, Inc.. 2974). P. 346). Мать попросила его перед смертью: «Положи это тело где угодно, пусть оно никоим образом не беспокоит тебя. Единственное, о чем прошу тебя, — чтобы ты вспоминал обо мне перед алтарем Господа, где бы ты ни был». Воспоминание об этой просьбе побудило ее сына к страстной молитве: «О Боже, всем сердцем взываю к Тебе простить грехи моей матери. Услышь меня и успокой неизлеченные раны... Пусть она пребывает в мире со своим мужем... Вдохнови, Господи... чтобы как можно больше Твоих слуг, моих братьев, которым я служу своим голосом, сердцем и пером, вспоминали у Твоего алтаря Монику, Твою рабу». Здесь выражается распространенный обычай ранней Церкви молиться за мертвых, а также вера в состояние человека, называемое чистилищем (Ibid. P. 341).
«... Многие христиане не согласны с отождествлением Августином тысячелетнего Царства с нынешним периодом истории Церкви» (Cairns. Christianity Through! The Centuries. P. 16). Что касается этих понятий, Августин привнес в основной поток христианской мысли некоторые ошибочные представления. Он способствовал развитию учения о чистилище со всеми сопутствующими ему злоупотреблениями. Он до такой степени подчеркивал значение двух таинств, что логическим следствием его взглядов стало учение о возрождении посредством крещения и евхаристической благодати. Его истолкование тысячелетнего Царства как эпохи между воплощением и вторым пришествием Христа, в течение которой Церковь завоюет мир, привело к пониманию Римской церкви как вселенской Церкви, предназначенной привести всех в свои ряды, и к идее о постмиллениаризме (Ibid. P. 149).
Августин учил, что 11 апокрифических книг составляют часть канона (Erangiliral Dictionary of Theology. P. 106). Кроме того, он называл святых нашими заступниками (Srhaff. History of the Christian Church. Vol. 3. P. 441) и призывал к поклонению Марии. Что касается последнего пункта, читаем: «Он первым дал ясное определение таинства как видимого знамения невидимой благодати, основанного на божественном установлении, но он ничего не знал о цифре семь, это вступило в силу гораздо позднее. В учении о крещении он занимал полностью католическую позицию, хотя и в логическом противоречии с собственным догматом о предопределении, а в вопросе о святом причастии он, как и его предшественники Тертуллиан и Киприан, склонялся к „кальвинистской" теории о духовном присутствии тела и крови Христа. Он также способствовал распространению, по крайней мере в последних своих сочинениях, католической веры в чудеса и поклонения Марии, хотя освобождал Деву только от фактического греха, а не от первородного, и при всем своем благоговении перед ней, никогда не называл ее Богоматерью» (Ibid. P. 1020 1021).
Самое крупное среди всех богословских заблуждений Августина Аврелия касается основополагающего учения Писания о спасении. Поскольку предложенный Августином план спасения по сути не содержит никакого плана спасения, как сам Августин, так и его план заслуживают осуждения, высказанного Павлом в Послании к галатам: «Но если бы даже мы или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. Как прежде мы сказали, так теперь еще говорю: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема» (1:8-9).
В этих стихах по сути подразумевается, что Кальвин в основание своего учения положил неспасенного человека, духовно помраченного в разуме (Ефес. 4:18). Следовательно, Августин был духовно неспособен правильно понять Писание. Это единственный вывод, который мы можем сделать, если осознаем, что Библия требует духовного понимания (Псал. 118:99-100; Матф. 13:10-15; 11:25; Иоан. 8:43; 1 Кор. 2:14).
В свете всего этого становится ясно, как мы должны оценивать следующие его характеристики: «... один из самых выдающихся свидетелей истины...» (Ibid. P. 1022); «... св. Августин, достойный преемник Павла...» (Ibid. P. 1026); «В промежутке между Павлом и Лютером Церковь не знала человека такого нравственного и духовного размаха, как Августин» (Cairns. Christianity Througlit The Centuries. P. 149). Можно только удивляться, почему его сочинения так превозносились реформаторами: «Реформаторы ставили его сочинения на второе место после Библии, а схоласты-реалисты восприняли многие его идеи» (Elgin Mover. Wicliffe Biographical Dictionary of the Church, revised and enlarged by Earle E. Cairns (Chicago: Moody Press, 1982). P. 22). Жан Кальвин назвал Августина «самым лучшим и самым верным свидетелем во всем древнем мире» (John Calvin. Institutes of the Christian Religion (Grand Papids, NI: Wm. B. Et'rdnians Publishing Company, Reprinted 1995), translated by Henry Beveridgy, 4.24.26).
Что касается католических учений Августина в целом, читаем: «Сэр Роберт Андерсон в книге „Библия или Церковь" заявил, что почти все заблуждения Римско-католической церкви уходят корнями в учения Августина. Он написал: „Августин придал Римско-католической церкви форму, которую она сохраняет до сих пор. Среди всех заблуждений, которые она отстаивала в течение последующих веков, вряд ли найдется хоть одно, не выраженное изначально в его сочинениях" (Fisk. Calvimstic Paths Retraced. P. 95). Представьте себе: вдохновитель кальвинизма был человеком, сформировавшим учения Римско-католической церкви! Почти все ее заблуждения исходят из учений Августина.
Но влияние Августина не ограничилось Римско-католической церковью, и эта заслуга принадлежит Жану Кальвину: «Заблуждения Римско-католической церкви нельзя приписывать только Августину, в них повинен и протестантизм, ибо Реформация, как писал Уорфилд, „была просто победой учения Августина о благодати над учением Августина о Церкви". Реформаты принимают его ошибочные взгляды на избрание, а католики — другие еретические воззрения, хотя реформаты разделяют вместе с католиками некоторые другие его теории» (Vance. The Other Side of Calvinism. P. 21).
Кальвин стал систематизатором реформаторского учения. Наиболее известная его работа — «Наставления в христианской вере». В ней, как и в других своих сочинениях, он называет Августина «святым отцом» (С. Norman Sellers. Election and Perseverance (Ft. Lauderdale, FL: College Studies Series, 1987). P. 7. Образ Небесного Отца, показанный Иисусом (Иоан. 17:11), Жан Кальвин использует в отношении человека, проповедующего иное Евангелие).
Человек, которого Жан Кальвин так называл и которого «цитировал чаще, чем всех греческих и латинских отцов вместе взятых» (Schaff. History of the Christian Church. Vol. 8. P. 539), проповедовал план спасения, ставящий духовное возрождение в зависимость от водного крещения. Он же учил о чистилище, призывал к поклонению Деве Марии и говорил, что вечную жизнь унаследуют только католики.
После рассмотрения учений Августина может возникнуть желание просто сказать «Аминь» следующему заявлению сторонника безусловного спасения, который пытается провести различие между неотступностью святых и «вечной безопасностью» и который придерживается точки зрения, что «в вопросе о крещении Августин ошибался. Он ошибался в философском смысле и в своем представлении о Церкви. Он преследовал „еретиков", ошибался в вопросе о „таинствах" и в смысле Вечери Господней. Он ошибался также в понимании тысячелетнего Царства, герменевтики, воскресения, вечного спасения. ТОГДА ПОЧЕМУ ЖЕ КТО-ТО ПОЛАГАЕТ, ЧТО ОН БЫЛ ПРАВ В ВОПРОСЕ ОБ ИЗБРАНИИ И ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИИ?». (Прописные буквы выделены автором). (Vance. The Other Side of Calvinism. P. 25. К сожалению, книга Венса вводит некоторых искренних арминиан в заблуждение относительно того, что он понимает под спасением верующего. Его небиблейская позиция в сущности такова: арминиане ошибаются в той же степени, что и кальвинисты (с. 331); арминманство не может быть приемлемой альтернативой кальвинизму (с. 331); принятая однажды человеком вера ставит его в такие же безопасные условия, как и одно из лиц Троицы (с. 325): вы можете отвергать Христа, но Он не отвергнет вас (с.348); нераскаявшаяся блудница может получить спасение на основании ранее принятого решения принять Христа (с. 336); духовное возрождение есть необратимое изменение от духовной смерти (с. 346).)
Следует задуматься, какие духовные выводы делал из всего этого Жан Кальвин. Разумеется, он знал о всех католических учениях, выдвинутых Августином. Как же он мог до такой степени превозносить его в своих сочинениях? Можно ли предположить, что Кальвин закрывал глаза на ошибки в учениях Августина только потому, что они соответствовали его собственному учению о предопределении? Никто никогда не узнает наверняка, какая именно сторона этого учения привлекла Кальвина. Но мы знаем одно: изначальный автор теории о безусловном спасении разработал план спасения, который не сможет принести спасение никому и что Жан Кальвин систематизировал его и сделал его привлекательным.
Кирилл, арианский епископ Карфагена, был яростным гонителем и заклятым врагом христиан, исповедовавших веру во всей ее чистоте. Он убедил царя, что тот никогда не будет иметь успеха в делах и что в его царстве никогда не будет мира, пока ортодоксальные христиане будут исповедовать свои принципы, и этот монарх поверивший в предсказание, призвал к себе некоторых из наиболее известных христиан. Сначала он попытался отвратить их от веры лестью и совратить их обещаниями немедленных мирских наград, но они, проявив стойкость, решительно ответили: «Мы признаем только одного Господа и только одну веру, так что с нашими телами ты можешь делать все что угодно — нам лучше испытать временную боль, чем подвергаться вечному проклятию». Царь пришел в ярость от таких слов, отправил их в темницу и приказал заковать в цепи. Но стражник позволил их друзьям общаться с ними, и благодаря этому они каждодневно укреплялись в решимости умереть ради Искупителя. Узнав об этом, царь пришел в ярость и приказал посадить христиан на корабль, начиненный легко воспламеняющимся веществом, и поджечь его. Тех, кто подвергся этой страшной пытке, звали Рустик, Север, Либерат, Рогат, Сервий, Септим и Бонифаций (Foxe's Book of Martyrs. Marie Gentert King, Editor (Old Tappan. NJ: Fleming H. Revell Company, Seven teenth Printing, 1981). P. 37).
Совершенно очевидно, что эти ранние христиане не верили в учение о раз и навсегда полученном спасении, поскольку страшились вечного осуждения, которое, в противном случае, не было бы для них опасным.
Главная
страница | Начала веры
| Вероучение | История | Богословие
Образ жизни | Публицистика | Апологетика | Архив | Творчество | Церкви | Ссылки