ЦЕРКОВЬ И АПОСТОЛЬСКОЕ ПРЕЕМНИЧЕСТВО

При столкновении в беседах с православными миссионерами-священниками нашим благовестникам приходилось иногда туго, когда первые задавали вопрос: “С каких пор начала существовать ваша церковь и откуда появилось рукоположение ваших священнослужителей?” Так, например, было однажды в г. Благовещенске до великой Германской войны. Амурский епископ Никодим назначал беседы с сектантами по известным дням в своем доме в г. Благовещенске. Но так как баптисты не посещали этих бесед, то сам епископ с несколькими священниками вздумал посетить один из братских домов и побеседовать с баптистами. После целого ряда вопросов со стороны епископа Никодима и соответственных объяснений со стороны братьев беседа перешла на вопрос о священнослужении на основании преемственности, от апостольских дней передаваемой непрерывной цепью чрез рукоположение. Это — любимый и верный прием, на котором православные миссионеры всегда выезжали в трудную минуту. И вот, видимо, и в этом случае епископ Никодим тоже выехал на этом приеме. Тогда один брат-старец сказал в конце епископу Никодиму: “Да где же взять нам таких законных пресвитеров-то? Ты вот, Ваше Преосвященство, переходи к нам в баптисты и тогда поставишь нам законных пресвитеров”.

Не знаю, этот ли довод воздействовал на моего собеседника или же что-либо другое, но только прошло каких-нибудь шесть месяцев и я снова встретился с ним в Благовещенске, куда прибыл он из того села вместе с другими братьями уже в качестве делегата на съезд баптистов.

Настоящая статья моя состоит из следующих частей:

I. Основа Церкви — Христос

Господь наш Иисус Христос в начале Своего мессианского служения избрал Себе двенадцать учеников. В середине же этого служения Он устроил им проверочный экзамен, спросив сначала, за кого почитают Его люди. Получив ответ на заданный вопрос. Он предложил ученикам еще и другой вопрос: “А вы за кого почитаете Меня?” Ученик по имени Симон, сын Ионин, нимало не задумавшись, сразу ответил: “Ты — Христос, Сын Бога Живого”. “Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не кровь и плоть открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах; и Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою” (Мтф. 16, 15—18). За правильное усвоение учения Божественный Учитель назвал Симона блаженным Петром, т. е. камнем.

“Вы вкусили, что благ Господь. Приступая к Нему, камню живому, человеками отверженному, но Богом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный” (1 Петр. 2, 3—5). В этом месте Петр употребил другое греческое название камня и камней (lithos, lithoi), а в 8-м стихе, продолжая речь о Христе, он назвал Его словом “Петра”, т. е. скала (lithos proskomatas kai petra skandalou — камень протыкания и камень соблазна). На этом камне, т. е. на этой скале, основал Христос Церковь Свою.

Апостол Павел в послании коринфской церкви говорит о Христе то же самое: “Никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос” (1 Кор. 3, 11). Этот же Апостол называет Христа краеугольным камнем. “Бывши утверждены на основании Апостолов и пророков, — пишет он ефесской церкви,— имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святой храм в Господе, на котором и вы устрояетесь в жилище Божие Духом” (Еф. 2, 20—22).

II. Двенадцать Апостолов

Когда Иисус Навин перешел с народом израильским через Иордан, то велел взять со дна реки двенадцать камней и построить из них памятник чудесного перехода в обетованную землю (И. Нав. 4 глава). Двенадцать камней было взято из средины Иордана по числу колен сынов Израилевых.

III. Дальнейшее строительство Церкви

“В те дни пришли из Иерусалима в Антиохию пророки... В Антиохии, в тамошней церкви были некоторые пророки... Иуда и Сила, будучи также пророками, обильным словом преподали наставление братиям и утвердили их...

Для дальнейшего управления церковью и воспитания ее членов, Божественный Глава после Апостолов и пророков поставил в ней пастырей и учителей, как институт пребывающий.

Апостолы знали об этом. И не только знали, но и заботились о том, чтобы Божественный план на будущее время начал выполняться при их жизни.

Кто же такие пастыри?

Древние исторические церкви, а с ними и некоторые новейшие реформационные церкви признают, что Церковь, организованная правильно по идеалу и плану Христа и по установлению Апостолов, должна иметь тройную иерархию, состоящую из епископского, пресвитерского и диаконского чинов. Но о таком идеале или плане Христа с иерархическим устройством Церкви нам ничего неизвестно; апостольское же установление о Церкви мы проследим по книгам Нового Завета.

Из приведенных мест Новозаветного Писания становится ясным то, что епископ — только другое название пресвитера, а пресвитер также называется епископом. Не могло быть, чтобы в филиппийской церкви были епископы в современном смысле слова и диаконы, а не было пресвитеров. Где же тогда тройная иерархия? Или, может быть, тамошние пресвитеры не заслужили апостольского привета?!..

Наконец, этот же Апостол в послании Титу, настаивая на своем распоряжении поставить по всем городам пресвитеров, тут же квалифицирует их как епископов.

Если пресвитер не есть епископ, то такая несвязанность в мысли и такой перескок с одного предмета на другой в речи Апостола Павла будут непонятными. Но такую непоследовательность в мышлении, выражении и изложении приписать Апостолу Павлу мы не можем. Во всех его речах и письмах мысли всегда связаны и логика — неотразима.

Когда вдохновенных пророков с пламенной речью не стало в церкви, то место их заняли учители — мужи, получившие от Бога дар слова, имеющие твердую веру и глубоко умудренные в Слове Божьем. Но служение учителей не являлось необходимым для каждой церкви в отдельности. Учители поставлялись в тех церквах, где пресвитеры имели дар управления, но не владели даром учительства. А там, где пресвитеры совмещали в себе оба эти дара, в учительском служении необходимости не было. Поэтому Апостол Павел нашел нужным, чтобы кандидат на епископство или пресвитерство, имея добрые качества для этого сана, был также и “учителей”.

Кроме пресвитеров и учителей в церкви должны быть также и диаконы.

По времени возникновения институт диаконов является старше института пресвитеров и учителей; но по характеру своего служения диаконы считаются младшими священнослужителями в церкви.

Учреждение диаконства было вынуждено обстоятельствами обширного и ответственного дела Апостолов. Об этом Лука повествует так:

Служение диаконов признано было Апостолами полезным в иерусалимской церкви, и они установили диаконство во всех церквах. На обязанности диаконов лежит главным образом хозяйственная часть церкви, которая сводится к следующим попечениям:

• попечение о столе Господнем, чтобы все было приготовлено для совершения Вечери Господней; диаконы прислуживали членам церкви, когда те принимали освященные дары;
• попечение о столе пресвитера, чтобы он не нуждался в пропитании;
• попечение о столе бедных членов церкви, чтобы насущный хлеб у них не прекращался.

Кроме того, если диаконы имеют дар слова, то при случае или необходимости могут исполнять функцию проповедников Слова Божьего. Так, например, диакон Стефан произнес сильную проповедь перед иудейским синедрионом, а диакон Филипп проповедовал Евангелие в Самарии, где чрез него уверовали и крестились мужчины и женщины. Затем он же благовествовал о Христе и евнуху, обратил и крестил его (Деян. 8 глава). То, что это был диакон Филипп, а не Апостол Филипп, видно из первого и четырнадцатого стихов этой же главы. Этот же самый Филипп, один из семи диаконов иерусалимской церкви, назван также и Евангелистом, т. е. благовестником.

Слово “Евангелист”, или “благовестник”, значит разъездной проповедник Евангелия. После того, как иерусалимская церковь рассеялась из-за гонений, диакон Филипп исполнял служение благовестника.

Итак, Церковь Христова может иметь тройную и двойную систему своих служителей: тройную, состоящую из пресвитера (он же и епископ), учителя и диакона или диаконов, и двойную, состоящую из пресвитера и диаконов, подобно филиппийской церкви.

IV. Апостольское преемничество

Как было уже упомянуто в предисловии, апостольское преемничество служит самой сильной точкой опоры древних исторических церквей — восточной и западной, на которую обыкновенно всегда опираются защитники греко-православия или же римо-католицизма в беседах и полемике, когда почувствуют, что почва под ногами их колеблется. В этом их самое сильное оружие, и если выступающий против них или же отбивающийся от них не будет соответственно вооружен мечом Слова Божьего и острым копьем истории, то при атаке противника он может потерпеть поражение в этом пункте. Этот вопрос мы рассмотрим с четырех сторон, которые обозначим литерами и заголовками. Для всестороннего и основательного изучения данного вопроса нам придется еще раз возвратиться к Апостолам, а затем перейти и к истории.

“Итак надобно,— предложил собравшимся Петр, — чтобы один из тех, которые находились с нами во все время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус, начиная от крещения Иоаннова до того дня, в который Он вознесся от нас, был вместе с нами свидетелем воскресения Его” (Деян. 1, 21—22). После этого собравшиеся выставили двух кандидатов и бросили жребий; жребий выпал Матфию, и он был “сопричислен к одиннадцати Апостолам” (Деян. 1, 26). Но на этом мы не будем останавливаться, а перейдем к рассмотрению той силы, какая дана была Апостолам от Господа.

То, что Апостолы были утешены и ободрены многократными явлениями воскресшего Господа, это вполне понятно. Но они все еще были немощны и бессильны для свидетельства и предстоящей работы. Это ясно видно из того повеления, которое дал им Господь Иисус перед Своим вознесением: “Не отлучайтесь из Иерусалима, но ждите обещанного от Отца, о чем вы слышали от Меня; ибо Иоанн крестил водою, а вы чрез несколько дней после сего будете крещены Духом Святым... вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый, и будете Мне свидетелями” (Деян. 1:4, 8). Следовательно, для успешного свидетельства и плодотворной работы требовалось не только видеть Господа воскресшим, но и получить Святого Духа и силу Его, без Которой Апостолы могли бы предпринять многое, но не сделать ничего. В Своей предсмертной речи Господь Иисус обещал послать им Духа Святого словесно; после воскресения Своего дуновением на них Он подтвердил Свое обещание наглядно, а в день Пятидесятницы Он исполнил это обещание действительно. То, что после дуновения и слов Господа: “Примите Духа Святого: кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся” (Иоан. 20, 22—23) ученики не приняли еще в действительности Духа Святого, Духа истины, Который без слов наставляет на всякую истину (Иоан. 16,13), видно из их вопроса, продиктованного плотским ожиданием без знания истины: “Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?” Господь же отвечает: “Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти; но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святым” (Деян. 1, 6—8). И это сказано было Господом спустя сорок дней после Его дуновения на Апостолов и слов к ним: “Примите Духа Святого”.

Только в день Пятидесятницы Апостолы и ученики Господни получили Духа Святого и силу Его (см. Деян. 10, 45—47).

Недопустимо понимать, что Апостолы в буквальном смысле получили власть прощать грехи. Это видно из следующего.

На все эти вопросы возможен только один отрицательный ответ: нет!

Рассмотрим теперь вопрос о власти Апостолов связывать и развязывать с положительной стороны.

То, что Господь наш обещал и дал Апостолу Петру ключи Царства Небесного, не подлежит сомнению. Петр получил от Господа обещанные ключи не тогда, когда падал от немощи и без тяжелых ключей, но тогда, когда был облечен силой Святого Духа, т. е. в день Пятидесятницы.

Что же делает Апостол Петр этими ключами? И что значат эти ключи?

До дня Пятидесятницы Петр в течение трех лет мог произнести три тысячи проповедей и не обратить ни одну душу; в день же сошествия Святого Духа Петр сказал одну только проповедь и покаялось три тысячи душ. Когда двери дома замкнуты, то можно подойти к самому дому, но не войти в него, ибо крепкие замки преграждают вход. Апостол Петр отомкнул замок и распахнул дверь дома Божьего — Церкви для тех, которые не могли оправдаться законом Моисеевым, т. е. для евреев (Деян. 2 глава и 13, 39). Для этого Петр употребил один ключ. Таким же образом Петр отомкнул и другой замок и открыл другую дверь духовного храма для тех, которые “вне закона согрешили, вне закона и погибали” (Рим. 2, 12), т. е. для язычников в первый раз в Кессарии (Деян. 10). Для этого Петр воспользовался другим ключом.

Ключи, полученные Апостолом Петром от Господа,— разные ключи. Первый ключ — золотой, с тремя крупными жемчужинами ветхозаветных пророчеств о Мессии и Духе Святом, а второй ключ отлит из массивного золота одних только новозаветных событий из жизни, смерти и воскресения Христа.

Ключи Царства Небесного в Ветхом Завете были даны Богом книжникам и фарисеям, которые затворяли только (по-гречески — kleikte — замыкаете ключом), но не отворяли Царство Небесное людям, да и сами не входили в него (Мтф. 23, 13).

Ключи Царства Небесного суть ключи разумения тайн Божьих об искуплении мира и воли Господней в отношении человеков (1 Тим. 2, 4); сила же, необходимая для поворачивания этих ключей, есть сила Святого Духа, которая наполняет сердце проповедующего Слово Божье неземной мудростью, влагает в уста его разумную и вразумительную речь, и победоносно действует на слушающих Благую Весть, убеждая их во грехе их, в праведности Христовой и в вечном суде (Лук. 11, 52; Иоан. 16, 8—12; Деян. 14,27; Кол. 4, 3).

Но ключи имеют и обратное действие: они не только отмыкают, но и замыкают. По положительному действию своему в разрешении, т. е. развязывании грешников, они называются ключами разумения (или вразумления), а по отрицательному действию в связывании согрешивших должно назвать их ключами церковной дисциплины.

В шестнадцатой главе Евангелия от Матфея очень кратко говорится о ключах, обещанных только Петру, и о назначении их в Церкви; а в восемнадцатой главе того же Евангелия сказано подробно о пользовании этими ключами, т. е. властью, предоставленной Самим Господом не только одному Петру, не только всем двенадцати Апостолам, но и всей Церкви.

Тут речь идет о согрешении против отдельной личности, “против тебя”, которое всякий христианин может простить и без служителя церкви. В случае же, если обидчик не раскается и не послушается увещеваний двух свидетелей, грех его доводится до сведения церкви (не одних только священнослужителей, но собрания всех ее членов).

Симон-волхв согрешил не против Апостола Петра, поэтому Апостол Петр и не мог простить грех Симона-волхва, хотя тот и сознавался в своем грехе. Церковь тоже не могла бы простить грех Симона-волхва.

При служении Слова и при силе Духа Апостолы разрешали, т. е. развязывали грешников от уз греха, уясняя им истину и показывая путь покаяния, оправдания, спасения и жизни вечной. Это касалось не членов церкви.

И эта исправительная мера, примененная к коринфскому кровосмесителю, благотворно воздействовала на него. Страдая плотью, он перестал грешить этой частью своей природы, покаялся и снова обратился к Господу. В том же году (57 год по Р. Хр.) Апостол Павел пишет коринфской церкви и второе послание, в котором говорит между прочим и о подпавшем под такое суровое наказание исключенном члене следующее: “Для такого довольно сего наказания от многих, так что вам лучше уже простить его и утешить, дабы он не был поглощен чрезмерною печалью; и потому прошу вас оказать ему любовь... А кого вы прощаете, того и я; ибо и я, если в чем простил кого. простил для вас от лица Христова, чтобы не сделал нам ущерба сатана” (2 Кор. 2, 6—11), т. е. чтобы не вверг сатана верующего человека, изможденного плотью, в бездну отчаяния и не низвел бы его в таком духовном состоянии в могилу.

Предание сатане было исправительной целью. С такой же целью этот же Апостол предал сатане Именея и Александра, “чтобы они научились не богохульствовать” (1 Тим. 1, 20).

Предание сатане Апостолами совсем не похоже на предание анафеме давно умерших преступников. Именующие себя апостольскими преемниками не могут предать кого-либо сатане “на измождение плоти, чтобы дух был спасен” при жизни, а еретиков, находящихся еще в живых, не в силах предать сатане, “чтобы они научились не богохульствовать”, потому что у них не оказывается в наличии той силы, которая сопровождала Апостолов.

Примером предания сатане “на измождение плоти” может служить злоключение Иова. Для посрамления сатаны в коварных наветах его на праведного Иова Бог временно предал Иова сатане “на измождение плоти”, и мы знаем, что сделал сатана с плотью Иова и каков был конечный исход этого праведника из горнила страданий.

Итак, Апостолы имели силу Христову. И не только в отрицательных, но и в положительных случаях сила Христова сопровождала Апостолов. “Признаки Апостола оказались перед вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами,— говорит о себе самом Апостол Павел. — Я не осмелюсь сказать что-нибудь такое, чего не совершил Христос чрез меня в покорении язычников вере, словом и делом, силою знамений и чудес” (2 Кор. 12, 12; Рим. 15, 18—19). О двенадцати же сказано: “Они пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями”, т. е. чудесами божественной силы (Мрк. 16, 20).

Теперь, рассмотрев данный вопрос с этой стороны, мы приходим к следующим выводам.

1. Для того, чтобы быть Апостолом, необходимо было самолично видеть Иисуса Христа воскресшим, дабы свидетельствовать о факте воскресения Его в качестве очевидцев. Мария Магдалина и те, которым явился Воскресший в числе “более нежели пятистам братии в одно время”, могли свидетельствовать, что “Господь воистину воскрес” (Иоан. 20: 1, 18; 1 Кор. 15, 6; Лук. 24, 34); но стать Апостолами они не могли, ибо число Апостолов — двенадцать — было установлено Самим Господом. Поэтому епископы не могли стать заместителями или преемниками Апостолов, ибо, во-первых, они не видели собственными очами воскресшего Христа, а во-вторых, число их превышало число двенадцать даже и в апостольский век.
2. Никакой абсолютной власти прощать абсолютно все грехи в буквальном смысле не давал Христос Своим Апостолам; да и сами Апостолы не только не проявляли такую власть в своих действиях, но даже и в своих посланиях не намекали на нее.

Апостолы не могли, вопреки воле Учителя и Господа своего, отнять эту власть у церкви и передать ее своим преемникам в церкви. Если бы Апостолы сделали это, то такой акт был бы грубым насилием и святотатственным похищением священных прав самой церкви.

Если бы Апостолы передали своим преемникам всю полноту данной им от Господа власти, то они передали бы им также и ту силу, какой пользовались сами в церкви и вне ее, ибо власть без силы — пустой звук. Это отлично сознавали церковные иерархи; и для того, чтобы заполнить столь ощутимый пробел в своем управлении церковью, они заменили сверхъестественную силу Апостолов сакраментальной силой, т. е. такой силой, которая исходит будто бы от таинств, а нравственную силу церкви заменили государственно-полицейской силой.

Чудодейственная сила в Апостолах не исходила от самих Апостолов, это была сила Господа нашего Иисуса Христа, а нравственная сила связывать и разрешать состояла при них в конституционном строе самой церкви. Поэтому ни ту, ни другую силу Апостолы не могли передать своим преемникам.

Рассматривая вопрос об Апостолах, мы не могли поставить Апостола Павла наряду с двенадцатью Апостолами, так как он является уже тринадцатым Апостолом, который не был очевидцем жизни, дел, чудес, страданий, смерти и сорокадневного пребывания воскресшего Христа на земле. Поэтому вопрос о Павле пришлось выделить под отдельное заглавие для особого рассмотрения. Если в порядке дискуссии и приходилось ссылаться на Павла, то это было лишь между прочим, а об истории призвания его к апостольству мы до сего момента умалчивали.

Обращение Савла от иудейства ко Христу и превращение его из Савла — гонителя детей Божьих — в Павла — насаждающего церкви Господни — не должно долго занимать нас, так как история обращения его всем давно и хорошо известна. Коснемся только некоторых особенностей его личного обращения и апостольского служения, которые имеют тесную связь с обсуждаемым нами вопросом.

Таково было призвание Савла. Но это была лишь первая стадия призвания — призвание к Господу и ревность о Господе.

Тут видим мы Савла как ревностного ученика Христова, и только ученика.

По истечении некоторого времени Варнава разыскал Савла в Тарсе и привел его в Антиохию. Тут, как повествует нам Лука, “целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами” (Деян. 11, 25—26).

Здесь мы видим Савла уже учителем церкви.

Далее читаем:

Тут мы видим, что бывший Савл, а теперь Павел, является уже не только учителем или пророком, но и повышенным до наивысшей степени служения в церкви — Апостолом, т. е. посланным Христом через Духа Святого. С этого момента автор книги “Деяния Святых Апостолов” — Лука — называет уже Савла (или Павла) и Варнаву Апостолами: “Но Апостолы Варнава и Савл, услышавши о сем, разодрали свои одежды” (Деян. 14, 14).

Здесь является уже и четырнадцатый Апостол — Варнава. По-видимому, Варнава имел все данные для того, чтобы свидетельствовать о воскресении Христа в качестве Апостола, коль Сам Христос послал его на это дело Духом Святым для проповеди язычникам. Поэтому и Варнава вправе был говорить и писать, подобно Павлу, такие слова: “Варнава Апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом” (Гал. 1, 1). Может быть, Лука, ввиду того, что Варнава был вместе с Апостолом Павлом, для сокращения изложения и назвал обоих Апостолами, как обыкновенно говорили и говорят еще: “весь генералитет был на параде”, имея в виду не одних только лиц с генеральскими чинами, но и лиц с низшими чинами генерального штаба. Так или иначе, но Варнава потому назван Апостолом, что исполнял в то время апостольскую миссию. Во всяком случае, если Варнава был и остался Апостолом, избранным и посланным самим Иисусом Христом, то в день праведных воздаяний, когда двенадцать Апостолов воссядут на двенадцати престолах, чтобы судить двенадцать колен Израилевых, он, как победивший и соблюдший дела Господни до конца, подобно Павлу, воссядет со Христом на престоле Его и получит власть над язычниками (Откр. 3, 21; 2,26).

Тут мы остановимся и сделаем следующее двойное заключение:

Если Савл и Варнава рукоположены были на апостольское служение пророками и учителями антиохийской церкви, а не Апостолами в Иерусалиме, и если Апостолы, узнав об этом, не видели в этом акте ни правонарушения и превышения власти со стороны антиохийских пророков и учителей, ни незаконного присвоения звания и прав апостольских со стороны Савла и Варнавы. Апостолы были чужды такого понятия, по которому Дух Святой будто бы может действовать и раздавать дары Свои только через них, Апостолов или их заместителей — епископов, как монопольных источников и проводников благодати Божьей на земле.

Апостолы не знали таких догматических уложений, как следующие:

“Священство есть таинство, в котором Дух Святой через возложение епископских рук поставляет тех, которые правильно избраны, чтобы совершать таинства и пасти стадо Христово”.

Или же:

“Епископ не только освящает таинства сам, но он имеет власть через возложение рук своих сообщать также и другим дар и благодать освящать таковые” (Пространный Катехизис Митрополита Филарета: ответы на вопросы 357 и 360).

Мы только что видели, что у Апостола Павла имелись в наличии все благодатные дары, которые давали ему неоспоримое право называться и быть Апостолом, как-то:

1. он видел воскресшего Господа (Деян. 1,21—22; 1 Кор. 9.1);
2. был избран Самим Господом и великое поручение получил от Самого Господа (Деян. 9, 15; Гал. 1, 1; Деян. 22, 21);
3. его вдохновенность (Иоан. 16, 13; Деян. 9, 17; 13,9; 16, 6—7; 20, 22) и
4. чудодейственная сила (Мрк. 16, 17—18; Деян. 2,43; 28, 3—5; Рим. 15, 19; Евр. 2, 4).

Мы видели, что Павел был избран в Апостолы “не человеками” и не через человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом и послан был на апостольское служение Духом Святым. Теперь нам остается посмотреть, как поставляются на служение в церкви и как посылаются на благовествование Слова Божьего вне церкви те лица, которые достойны этого.

Теперь у нас возникает вопрос следующего характера.

Сообщаются ли все необходимые для пасторского служения благодатные дары намеченному или избранному кандидату при формальном доставлении его на этот высокий пост через возложение на него рук правомочного лица или же они уже сообщены ему Духом Святым прежде такого поставления?

Для разрешения этого вопроса нам небесполезно будет заглянуть на минуту в глубокую древность Ветхого Завета (не в область технических формальностей левитской иерархии, но в область свободного веяния Духа Господня), чтобы увидеть, как поставлялись на дело и посылались на миссию вдохновенные пророки Божьи — предшественники новозаветных служителей.

Исаия не чувствовал себя призванным быть пророком Господним, а когда он увидел славу Бога Саваофа и услышал славословие небесных хоров, то мог только воскликнуть: “Горе мне! Погиб я! Ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами”. Но Исаия очищен был от нечистоты уст и жизни горящим углем, который один из серафимов взял с небесного жертвенника и приложил к устам Исаии, после чего на вопрос Господа Саваофа: “Кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?” Исаия с радостной готовностью ответил Господу. “Вот я, пошли меня” (Ис. 6, 1—8).

Иезекииль тоже не находил себя способным на пророческую миссию до тех пор, пока Господь не повелел ему, говоря: “Сын человеческий? съешь, что перед тобою, съешь этот свиток (т. е. книгу), и иди, говори дому Израилеву”. Иезекииль съел свиток божественных глаголов и говорит о сем: “Я съел, и было в устах моих сладко, как мед” (Иез. 3, 1—3). После этого Иезекииль из священника превратился в пророка, чтобы выступить с обличительным увещательным словом к народу и пламенной речью своей жечь сердца людей, как раньше жег он приносимые ими жертвы.

Со времени пророка Моисея и священника Аарона функции пророков и священников были независимы одна от другой за исключением Иезекииля, который был священником и пророком. Пророки не обращались к священникам для рукоположения их на вдохновенную миссию, и священники не прибегали к пророкам за вдохновением их для отправления своего скучного механического служения.

Новозаветное же строительство Церкви есть строительство Духа Божьего, Который одаряет всякого верующего — мужчину и женщину — способностью служить Богу в качестве священников, соделывая их “царственным священством”, “священством святым, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом”, т. е. “плод уст, прославляющих имя Его” и жертвы “благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу” (1 Петр. 2:5, 9; Евр. 13, 15—16). Подобно вышеупомянутым пророкам, Дух Святой облекает каждого члена Церкви, как “живой камень” в “духовном храме”, способностью нести священническое и пророческое служение для единой, созидательной цели. Для этого в церкви, как мы видели из истории Апостола Павла, существует два рукоположения, исходящие из одного начала.

Таковых церковь избирает и утверждает через рукоположение на специальное служение, подобно Варнаве и Савлу.

“Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех,— говорит Апостол Павел.— Но каждому дается проявление Духа на пользу: одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчества, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно” (1 Кор. 12, 4—11). Все эти духовные дары названы греческим словом “Харизмата”.

Ученик Апостола Павла — Тимофей, по воле того же Духа и по вдохновенным о нем пророчествам, получил кроме общих благодатных даров еще и особенный дар евангелиста или благовестника (1 Тим. 1, 18; 2 Тим. 4: 2,5 сравни с 2 Тим. 1, 8; Еф. 4, 11). Подобно учителю своему, Павлу, Тимофей указан был Духом Святым через пророчество церкви, дабы она отделила и поставила его на высокое служение свидетеля Христова и полномочного представителя церкви. Таким образом Тимофей был избран, поставлен и послан на свою миссию Духом Святым; а церковь, как орган Святого Духа, только содействовала этому.

Оба приведенных текста свидетельствуют об одном и том же факте рукоположения Тимофея, и в обоих случаях говорится об одном и том же даре духовном, но в первом случае рукоположение Тимофея является внешним дополнением к внутреннему, полученному им духовному дару, а в последнем случае рукоположение Тимофея кажется как будто средством передачи ему такого дара.

По прямому смыслу приведенного стиха из первого послания Тимофею ясно видно, что рукоположение Тимофея служит внешним признанием, удостоверением и печатью внутреннего содержания его, которое он уже получил от Господа для славного служения. И это вполне понятно. Печать не прикладывают на чистом листе, но ставят ее под содержанием написанного документа. По смыслу же второго стиха, приведенного из второго послания Тимофею, как будто выходит, что до своего рукоположения Тимофей представлял собой чистый лист, на котором Апостол Павел одним внешним механическим актом написал содержание документа через приложение печати. Тут уже получается противоречие в словах Апостола.

Но этого быть не могло. Поэтому слова “напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе через мое рукоположение” могут содержать в себе такой смысл: Апостол Павел напоминал Тимофею о его долге возгревать дар свой, т. е. упражняться в даре своем, давать ему больше развития в служении церкви и благовестии. Этот долг Тимофей, одаренный от Бога всем необходимым для того, чтобы ему стать столпом церкви и верным свидетелем Христовым, принял на себя через Павлово рукоположение, совершенное над ним. Это то же, что напоминание совершеннолетнему, здоровому и сильному воину о его воинском долге, который принял он на себя через присягу. Присяга не придает сил и способности воину, но она обязывает его использовать силы и способности свои на благо военной службы.

Выдержка следующая:

“dia — при”. “При Писании и обрезании” (Рим. 2, 27).

“dia — при”. “При многих свидетелях” (2 Тим. 2, 2).

“dia — со”. “Со многими слезами” (2 Кор. 2, 4).

Таким образом приведенные места Нового Завета на греческом языке дают нам право читать 2 Тим. 1, 6 в следующем переводе на русский язык: “Напоминаю тебе возгревать дар Божий, который в тебе при моем рукоположении”, или же: “с моим рукоположением”.

При такой передаче смысла это место послания полностью согласуется с 1 Тим. 4, 14.

Из этого мы делаем следующие выводы.

Христианство, как религия Духа, стоит в полном контрасте с иудейством — религией формализма и механических отправлений, а поэтому нас очень удивляют такие перлы истолкования христианских истин, как следующие:

“Она (т. е. церковь) имеет от Апостолов, без перерыва или изменения, как учение, так и преемственность даров Духа Святого через возложение освященных (святительских) рук”.

Или же

Где же тогда последовательность и логическая связь между только что приведенными в выдержках двумя тезисами (положениями) относительно неизменности учения и священнослужительской практики, унаследованных будто бы от Апостолов исторической греко-российской церковью? В первом тезисе говорится, что Церковь “имеет от Апостолов без перерыва или изменения, как учение, так и преемственность даров Духа Святого через возложение освященных (святительских) рук”, а во втором тезисе сказано: “Апостолы для сообщения крещенным даров Духа Святого применяли возложение рук. Преемники Апостолов, однако ж, вместо этого ввели миропомазание”.

Теперь мы подошли к тому времени, когда беспрерывное прервалось и неизменное изменилось, т. е. к новому рассмотрению данного предмета, отмеченному и озаглавленному:

Понятие же о том, что епископы унаследовали от Апостолов власть давать духовные дары и что Духу Святому благоугодно входить в отдельные христианские души исключительно лишь через епископов, возникло еще позже того столетия и было принято как догмат Парижским Собором в 829 году. При сем важно отметить то, что духовные писатели и столпы пока нераздельной церкви, как то: Златоуст, Епифаний, Иероним и другие, ясно свидетельствуют нам, что епископы и пресвитеры равны по сану, за исключением того только, что первым предоставлено право, как председательствующим в собраниях пресвитеров, поставлять служителей церкви. (И. Златоуст: Гомилия (поучение) XI на 1 Послание к Тимофею; Епифаний: О ересях; Иероним: Толкование на послание к Титу). И не только личное мнение авторов на этот предмет, но и факты из самой жизни и деятельности церкви подтверждают это мнение.

То же самое можно сказать и о свободе проповедования Слова Божьего. В первые века христианства не было классового деления церкви на духовенство и мирян. В так называемых “Апостольских Постановлениях” (8, 31) об этом говорится так:

“Даже если учитель будет мирянин, если он опытен в Слове и почтителен в обращении, то пусть таковой учит; ибо Писание говорит: “И будут все научены Богом”.

Что же касается крещения, то совершение его мирянами допускалось в исключительных случаях, а именно: когда поставленных для сего служителей не было вблизи. В таких случаях крещение, совершенное рядовым членом церкви, признавалось самой церковью действительным (Постановление Вирского Собора в 305 году).

В таких же случаях допускалось и совершение мирянами Евхаристии, т. е. Вечери Господней. Тертуллиан, несмотря на то, что под конец своей жизни впал в монтанистскую ересь (если только это можно назвать ересью, а не протестом против наклонности тогдашней церкви к миру и всему мирскому), был сильным защитником апостольского учения. Он утверждал, что принятие новых членов в церковь является исключительной функцией председателя, т. е. пресвитера общины, согласно общего правила, и что “в силу этого, — говорит он,— мы принимаем Евхаристию из рук председателя. Но бывают такие случаи, когда мирянин может совершать ее так же достойно, как и епископ..., ибо где собрано три христианина, хотя бы и мирян, там и церковь” (Тертуллиан: О венце воина, параграф 4. Увещевание к целомудрию, параграф 6). Такое свидетельство великого богослова своего века нельзя отвергнуть только потому что он, Тертуллиан, в последующей жизни был признан церковью еретиком, ибо в войне возглас: “vae victis” (горе побежденным!) вовсе не доказывает правоту победителей и виновность побежденных.

Что же касается самого рукоположения, то этот священный обряд существовал в Иудействе с патриархальных времен и перешел потом в христианскую Церковь, как один из начатков, т. е. элементарных правил и основ учения Христова, наравне с личным обращением и верой в Бога, с учением о крещениях, о воскресении мертвых и о суде вечном (Евр. 6, 1—2).

Из этого объяснения Иеронимом цели рукоположения священнослужителей в собрании членов церкви следует заметить также и отступление церкви того времени от апостольского порядка избирать служителей всеобщим голосованием самой церкви.

Теперь, подведя итог к вопросу, рассмотренному нами с исторической точки зрения, мы находим следующее.

1. Существующее учение древних церквей — восточной греко-православной и западной римско-католической — не передавалось преемственно в чистом виде от Апостолов, но формулировалось в догматы с новыми наслоениями соборами и в таком изложении передавалось церкви в виде конгломерата разнородных понятий и учений.
2. Догматического учения о превосходстве епископов над пресвитерами не существовало даже и в пятом столетии.
3. Когда епископат стал во главе всего духовенства, то и тогда даже, в некоторых случаях, пресвитерам предоставлялись епископские функции.
4. Мнение о епископах, как апостольских преемниках, которым будто бы Самим Христом дана власть прощать и удерживать грехи людей, ставить священников, т. е. пресвитеров, а также диаконов и сообщать им дары Святого Духа, необходимые для церковного служения, а простым мирянам — для благочестивой жизни, обсуждалось как предложение и было принято как догмат Парижским Собором в 829 году, т. е. спустя 42 года после седьмого и последнего Вселенского Собора в Никсе. Следовательно, догмат этот нельзя назвать даже и вселенско-соборным догматом. Да и вообще всякое учение Христа или Апостолов, которое соборами обсуждалось, оспаривалось, облекалось в измененную словесную форму, утверждалось как догмат, передавалось в церковь как практика веры и жизни, и в таком переделанном виде дошло до наших дней, ни в коем случае нельзя назвать учением Господа нашего Иисуса Христа и Его святых Апостолов, переданным нам древними церквами “без изменения”.

V. Заключение

У тех, кто не разделяет нашего воззрения на организацию и домостроительство христианской Церкви на основах Евангелия Господа нашего Иисуса Христа, на примерах в Деяниях и на указаниях в Посланиях Его Святых Апостолов без помощи соборных постановлений и церковных преданий, могут возникнуть такие вопросы:

“Если вы, — спросят они нас,— основываете свою веру и свое духовное строительство на учении Нового Завета, то почему отвергаете предания святых отцов и постановления церковных Соборов? Ведь и самый Новый Завет, как и все Святое Писание, вы приняли из рук хранительницы всех Божественных истин — православной (или же католической) церкви! Почему же не хотите вы принять от нее и прочее?”

“Да, — отвечаем мы,— евангельские истины, взятые вместе с апостольскими примерами и указаниями, служат нам краеугольным камнем основания веры, планами жизни и чертежами духовного строительства. В этом отношении учениками Христа и преемниками Апостолов являемся мы. Если кто и может законно притязать на то, что имеет от Апостолов без перерыва или изменения как учение, так и "преемственность даров Духа Святого", то это — мы. Чистое учение Господа нашего Иисуса Христа и вдохновенных Апостолов Его имеем мы; дары Святого Духа не через принятие рукоположения, нисходящего от Апостолов, но через принятие вместе с ними “равно драгоценной веры” имеем мы (2 Петр. 1,1).

И эта преемственность даров Духа Святого действительно непрерывна, ибо со дня Пятидесятницы в Иерусалиме и по сие время во всех местах и странах верующие в Господа Иисуса по чистому Слову Его и от чистого сердца своего получали и получают дар Святого Духа прямо от Бога Отца посредством Единородного Сына Его и радуются, взывая к нему в Духе усыновления: “Авва! Отче!”